Дворцовые тайны

— Почему бы нам не перейти на диван и не поболтать просто так по душам, пока тут идут приготовления? — непринужденно предложил Иан Кэмпбелл, явно пытаясь успокоить Селию. Ее сильно нервировала суматоха в комнате, все вокруг перевернуто с ног на голову, мелькают незнакомые суетливые люди Иан, похоже, ко всему этому давно привык.

Селия еще раз обвела глазами комнату.

— Никак не думала, что потребуются такие масштабные перестановки…

— Не беспокойтесь. По окончании съемок ребята вернут вашу гостиную в первозданный вид, — заверил ее Иан. — Вот сделаем интервью, и потом ничто даже не напомнит, что здесь происходило.

Прожектор, подвешенный за потолочную балку, резко качнулся, скользнув лучом света по волосам Селии, и едва не угодил в лицо миссис Пиннер.

— Черт! — раздраженно крикнула она. — Смотрите, что делаете!

— Может быть, вы поставите для наших гостей кофе, миссис Пиннер? — предложила Селия.

Ей было не по себе. От всеобщего столпотворения в гостиной стало невероятно душно, на лбу у нее выступила испарина.

Миссис Пиннер обвела комнату неприязненным взглядом.

— Для всей этой оравы?

— Нас семеро, — тут же уточнил режиссер. — Спасибо, милочка. И печенье, если можно.

Окинув толстяка в джинсах царственным взором, миссис Пиннер ответила:

— Посмотрим.

С этими словами она развернулась и с достоинством удалилась. «Вот погоди, Сидней, что я тебе сегодня расскажу!»

Хилари опустилась на корточки перед Селией, приготовившись тщательно конспектировать разговор «по душам».

— Значит, впервые вы узнали об этом из газет, находясь в Балморале вместе с королевой? — вмешалась она в беседу.

— Я не хотела бы отвечать на этот вопрос, — строго сведя брови, проговорила Селия. — Не собираюсь вовлекать в эту историю ни ее величество, ни кого бы то ни было из членов ее семьи. В конце концов разоблачение отца — мое личное дело. И вообще я хотела бы сделать собственное заявление, а не отвечать на неприятные для меня вопросы.

Хилари обидчиво поджала губки и поправила на носу большие очки в тонкой металлической оправе.

— Но мы же должны составить перед съемкой «рамку» интервью, — буркнула она. — Чтобы Иан примерно представлял, в каком ключе нужно вести разговор.

Селия обернулась к Иану за помощью:

— Может быть, вы просто скажете что-нибудь вроде: «Позвольте узнать вашу личную точку зрения на все происшедшее?» И передадите мне слово.

Хилари шумно вздохнула.

— Вы поймите, нам нужно, чтобы разговор получился интересным! А если вы не собираетесь отвечать на вопросы, то зачем вообще было приглашать съемочную группу?

— Отчего же? Я не против честных вопросов. Но если они будут касаться личности ее величества королевы, я отвечать не стану, — возразила Селия.

— Не беспокойтесь, я не поставлю вас в неудобное положение, — пообещал Иан. Наклонившись вперед, он ободряюще стиснул ей руку. — Но позвольте все-таки Хилари задать вам несколько вопросов, чтобы к моменту начала съемки я уже знал, о чем можно вас спрашивать, а о чем нельзя, — дипломатично предложил он.

Тут к ним приблизился режиссер.

— Не могли бы вы пересесть в угол дивана, леди Атертон? Мы будем снимать вас не только крупным планом, но и издали. Вот-вот, великолепно! Спасибо!

В течение следующих двадцати минут члены съемочной группы продолжали возиться с аппаратурой, то и дело меняли углы освещения и наконец-то, слава Богу, установили камеру повыше. Подвинули еще кое-какую мебель, завалили ковер змеиными клубками черных проводов и кабелей. Тем временем воздух в гостиной становился все более спертым, а от оператора с каждой минутой все сильнее пахло потом. Между тем Хилари упорно продолжала задавать вопросы, на которые Селии было неловко отвечать, подробно записывала разговор и порой давала Иану указания.

В конце концов, когда Селия уже думала, что у нее вот-вот голова пойдет кругом от всего этого бедлама, до нее донесся голос режиссера:

— Так! Все готовы?

К воротничку ее платья прикрепили маленький микрофон и кто-то в качестве проверки звука спросил, что она ела сегодня на завтрак.

— О'кей, поехали! — крикнул режиссер.

Хилари упорхнула в дальний конец комнаты и на несколько мгновений воцарилась благословенная тишина.

— Итак, леди Атертон. Во время разговора смотрите на Иана, а не в камеру. О том, что мы здесь, вообще забудьте. Договорились? Отлично. Всем тихо. О'кей, камера!

— Леди Атертон, — «включив» профессиональную телевизионную улыбочку, начал Иан. — Последние несколько дней, судя по всему, превратились для вас в нешуточное испытание. Не могли бы вы рассказать нам, какова была ваша реакция, когда…

Дзинь-дзинь-дзинь! На столе у окна заголосил телефон.

— Проклятие! Стоп, камера! — простонал режиссер. — Придется делать заново. Вы не будете возражать, если мы пока отключим ваш аппарат?