Дворцовые тайны. Соперница королевы

«Да свершится правосудие!» — воскликнула я и полностью поддержала его желание отправиться в Лондон. Он сказал, что на казни будут присутствовать все члены Договора об ассоциации — в сборе и во всеоружии. Это будет предостережением для тех тайных католиков, которые еще есть в Англии и надеются свергнуть нашу королеву, запретить англиканскую церковь и посадить на трон католическую кузину Елизаветы, королеву Шотландии Марию Стюарт, в чьих жилах течет кровь Тюдоров.

Роберт уехал с большим отрядом солдат, а я провожала его. Я глядела ему вслед и видела, как дождь заливает дорогу, превращая ее в болото под копытами лошадей. Он должен был вернуться ко двору, несмотря на разговоры об отставке, и я знала это. И потом, когда в его отсутствие в Уонстед прибыл гонец с указом от Елизаветы, назначающим его Главнокомандующим королевскими войсками, противостоящими в голландских провинциях армиям Испании, я знала, что мой муж, конечно же, примет это назначение.

Глава 38

Роберт в самом прекрасном настроении отбывал в Слюйс на борту своего флагмана. Королева запретила мне провожать его, но я этот запрет нарушила: мы с ним в последний раз обнялись и поцеловались на пристани, и он поднялся по сходням на баркас, увозивший его на его корабль «Триумф Альбиона».

Я в изобилии снабдила своего мужа новыми полотняными рубахами и черными шелковыми ночными колпаками, чтобы он не простудил уши в холодную погоду. Была у Роберта и походная ванна, несколько дюжин мягких купальных полотенец и даже зеркало. На борту нашлось место и для нового открытого экипажа, в котором он собирался объезжать войска после победы.

В день отъезда он облачился в цвета Дадли: плащ, камзол и штаны из синего и пурпурного бархата с алым подбоем, на голове лихо сидит высокая черная шляпа с синими и пурпурными перьями, надушенные перчатки отделаны черным шелком и золотом. Как же величественно и внушительно смотрелся он на палубе своего корабля, откуда помахал мне рукой, а цветные стяги гордо реяли на мачте над его головой, и большие судовые кулеврины дали в его честь салют, взорвавший тихий утренний воздух.

Последовали новые приветственные крики зрителей, когда от пристани отчалила барка королевы, которая должна была доставить Ее Величество на «Триумф Альбиона», чтобы Елизавета и лорд Дадли могли вместе проделать первую часть пути вниз по Темзе до Кентербери. Я видела, как он приветствовал свою повелительницу на борту флагмана и вручил подарок: сине-пурпурные подвязки, отделанные золотом. Еще раньше в Уонстеде он показал мне их и заявил:

— Они ей понравятся. Королева обожает подвязки!

Он даже надел одну из них, чтобы померить, и я засмеялась.

Я смотрела вслед Роберту и махала рукой до тех пор, пока корабль не скрылся за поворотом реки, сопровождаемый прочими судами флотилии. Я надеялась, что моему мужу и его людям — пяти тысячам пехотинцев и тысяче всадников — будет сопутствовать удача. А особенно удача нужна была двоим — моему дорогому Робу и Крису, нашему конюшему, который стал другом Роба и отправился в поход вместе с ним.

Оба этих милых моему сердцу мальчишки — а я не могла думать о них иначе, как о мальчишках — выглядели настоящими богатырями, особенно на фоне престарелого Уэффера, который вызвался быть для них слугой и конюхом. Оба были в приподнятом настроении и отправлялись на войну с удовольствием. Они легкомысленно шутили, что живо расправятся с испанцами и вернутся домой через несколько месяцев — еще до того, как их доспехи успеют заржаветь, а грива их коней — отрасти.

Но я не могла разделить их веселье, ибо знала — угроза безопасности Англии слишком велика. Мой отец долгие годы предупреждал, что рано или поздно испанскому вторжению быть, и большинство в совете было с ним согласно. Король Филипп управлял половиной мира. Ему принадлежали огромные территории в Новом Свете, он железной рукой правил в Неаполе, Милане и на Сицилии, большинство нидерландских провинций стонало под властью Испании. После недавнего завоевания Португалии Филипп в одночасье сделался правителем всех ее обширных колоний, а также получил громадный флот с искусными моряками.

Еще я знала, что до последнего момента наша королева всеми силами старалась избежать войны. Но теперь она передумала. Она решила бросить вызов Филиппу там, где власть его была слабее всего — во Фландрии, жители которой восставали против гнета испанцев при любом удобном случае. Если английские войска смогут на суше поддержать нидерландских повстанцев, то испанскую угрозу от Англии на время удастся отвести.

В течение целого месяца я с нетерпением ждала писем от Роберта, а когда пришло первое из них, прочла его единым духом. Мой муж подробно (и откуда у него взялось время?) расписал радостный прием, который оказывали английским войскам голландские протестанты. В каждом городе, в каждой деревне его приветствовали как самого Спасителя радостными криками и шумными торжествами.

— Спаси нас, добрый лорд Лестер! — выкрикивали простые люди на улицах, и он, растроганный, плакал при этих словах.