Двуединый

– А если я вам сейчас скажу, что Ольга… э-э… Тетерина просто поехала крышей, а мы с Васютой знаем вас, потому что вы к нам, когда мы еще в школе учились, приходили на уроки патриотического воспитания как заслуженный милиционер?

– Вот тебе за Ольгу, – получил двуединый внезапную и весьма чувствительную затрещину от осицы, – как и обещала. А вот тебе за крышу! – получил он и добавку.

– Олюшка совершенно здорова, – улыбнулся увиденному старый полковник. – Я благодаря моей профессии и немалому опыту могу почти со стопроцентной точностью определить это, даже не будучи психиатром. Да и в школах я за всю мою жизнь ни разу не выступал, кроме как на утренниках, когда сам был ребенком. Поэтому прошу: давайте не будем юлить. Предупреждая ваш следующий вопрос, зачем вам это надо, отвечу вопросом же: а где бы вы сейчас были и как бы выкручивались, не окажись я случайным свидетелем вашей увлекательной беседы с полицейскими?

– За это вам, конечно, большое спасибо, но…

– …Но где гарантии, что подобного не повторится? Ведь даже документов у нашей любезной Олюшки нет, не так ли?

– Так ли… – вздохнул, сдаваясь, Ломон. Он был вынужден признать, что помощь в случае чего и впрямь может оказаться нелишней, да и Ивана Гунтаровича, пусть и в другой его ипостаси, он знал как порядочного человека. – Что вы уже знаете и что хотите узнать еще? Задавайте ваши вопросы.

* * *

Вопросов у полковника в отставке было много, и задавал он их четко, грамотно, со знанием дела – чувствовался опыт работы в соответствующих структурах. Особенно тщательно он расспрашивал о сложившихся в Мончетундровске взаимоотношениях между всеми населяющими его «слоями общества». Узнав, что органов правопорядка как таковых там нет в принципе, здешний Околот многозначительно хмыкнул. Услышав от Ломона, что его тамошняя ипостась пыталась поначалу если не следить за порядком, то по крайней мере улаживать некоторые споры, хмыкнул еще раз, уже одобрительно. И переспросил вдруг:

– Значит, там у меня фамилия Околотов?

– Ну да, – кивнул двуединый. – Просто ваш отец, то есть его отец… В общем, он не хотел, чтобы…

– Повторять эту историю не нужно, на память пока не жалуюсь, – отмахнулся полковник, – мой вопрос был сугубо риторическим. Просто это весьма удачно, что он Околотов, а я Силдедзис.

– Почему? – недоуменно заморгал Ломон, и в самом деле не видя в таком сравнении смысла.

– А потому, – сведя седые брови, с непонятным вызовом посмотрел на него Иван Гунтарович. – Потому что так нас путать не станут. Он Околот, а я буду… ну, скажем, Силадан.

– По-очему?.. – уронил челюсть двуединый.

– Экий ты почемучка! – перешел вдруг на «ты» Силдедзис. – Не знаю почему. Читал где-то про какого-то Силадана, вроде как про Север тоже что-то. Главное, с фамилией созвучно.

– Да нет же! – встрепенулся Ломон, злясь на себя за идиотское поведение. – Я о другом. Какая вам разница, одинаково вас с ним зовут или по-разному, если вы живете в разных мирах?

– Так теперь-то в одном будем, – погладив лысину, улыбнулся бывший полковник. – Переезжаю я.

– Куда?! – дуэтом ахнули двуединый с осицей. И даже Медок удивленно гавкнул.

– Туда, – махнул рукой Силдедзис. – К Околоту. Здесь у меня все равно никого нет – родители давно умерли, семью так и не завел…

– Так и там у вас тоже никого нет! – воскликнул Ломон. – Верите?

– Там у меня есть я, – припечатал по колену ладонью Иван Гунтарович. – Вот в это я верю. И в то, что порядок мы там со мной наведем, тоже верю. Если еще вон девчонки помогут, – подмигнул он Олюшке. – А мы им соответственно.

Осица внезапно зарделась. А двуединый аж закашлялся. И отдышавшись, выдавил:

– Эти девчонки – бандитки, вы разве не поняли?

Олюшка влепила ему очередную оплеуху, а Силдедзис сказал:

– Зато они там – реальная, пусть и неофициальная сила, которую все уважают. Вот мы на эту силу и обопремся. Ты ведь, Олюшка, не станешь возражать, если мы вашу силу еще, так сказать, усилим?

– Да я-то что… – непривычно смущенно потупила взгляд осица. – Но еще ведь Светуля с Анютой есть, что они скажут.

– Но ты ведь им объяснишь, ты девушка грамотная, сама-то ведь все понимаешь. С учетом того самого контрафактного бизнеса, что вы намереваетесь замутить, усиление вам уж точно не помешает.

– Артефактного, – поправил Ломон.

– Артефакты тоже могут быть контрафактами, – резонно заметил бывший полковник. – Никто ведь их происхождения не знает.

– И все-таки зачем вам это?.. – пробормотал двуединый.

– Да затем, что здесь я уже протухать начинаю, а там, с собой-то на пару, такую движуху устрою – помереть некогда будет!

Глава 20

Договорились, что, когда Ломон навестит родителей, а Васюта закончит свои дела, они свяжутся с Иваном Гунтаровичем по телефону, и он их заберет.

– В каком смысле заберете? – не сразу понял двуединый, у которого это слово из уст бывшего милиционера прозвучало в соответствующем смысле.

– Для начала вот что… – поморщился бывший полковник. – Вы с Околотом как – на «ты» или на «вы»?

– На «ты», – ответил Ломон. – Околот сказал, что у них там «выкать» не принято, а его вообще корежит от этого.