Двуглавый Юл и Корректор Судьбы

– А потому что мудрый Аднап Ломогоб не любит, когда его отвлекают попусту, – назидательно сказал мохнатый старикан и в свою очередь засмеялся неприятным дребезжащим смешком.

– Ага, – вымолвил Двуглавый, – пожалуй, я повременю с посещением дворца… А кстати, папаша, что же у вас тогда ценится?

Выяснилось, что у хрррианцев ценится искусная работа и художественная ценность.

– Ага, – снова сказал Юл, – художественная ценность… как же, как же… – И надолго погрузился в глубокомысленное молчание. От напряженной работы мысли у Юла даже уши зашевелились. Наконец он спросил: –…Часы, цацки всякие?

Выяснилось, что да, в том числе часы и всякие цацки.

– Ага, – в третий раз произнес Двуглавый. – Больше вопросов не имею. – И прибавил, осклабившись: – Придется тряхнуть стариной…

Покинув трактир, Юл не пошел обратно на космодром, а направился в город. Интересовали пирата отнюдь не местные достопримечательности. Двуглавый бродил по улицам и отмечал: в этом тихом переулке подходящие подворотни – можно внезапно выскочить перед припозднившимся прохожим… а в этом парке, пожалуй, тоже неплохо – уединенность, пышные кусты, за которыми так удобно прятаться…

Один памятник все-таки привлек его внимание. На главной площади города возвышалась статуя правителя – в ниспадающей тоге, лавровом венке и с арфой, прижатой к груди. Статуя была отлита из чистого золота, лишь одна клешня – вдохновенно вскинутая – сверкала серебром. Аднап Ломогоб оказался богомолом, и это обстоятельство удивило Юла, пожалуй, больше, нежели механическая конечность. Мудрецов и ценителей игры на арфе среди богомолов Юл ранее не встречал. Испокон веков богомолы славились как свирепые наемники, из них получались отличные бандиты и превосходные пираты, но вообразить богомола, который управлял бы городом, а не разносил его в пух и прах… это представление не укладывалось в привычные рамки. Впрочем, загадка правителя Хррр не слишком тревожила Двуглавого. Он рассчитывал в ближайшее время поправить дела разбоем, а потом побыстрее унести ноги с планеты, где не ценили золото. Такие небеса были не в его вкусе.

Когда звезда ушла за горизонт, взошли одна за другой восемь маленьких лун, похожих на зеленоватые жемчужины, и Двуглавый вышел на промысел. Клочковатые облака порой наплывали на луны, тогда становилось совсем темно. В один из таких удачных моментов Юл подкараулил в переулке первую жертву, треснув ее кастетом по голове. Казалось, дело не стоило выеденного яйца: тот, кто вошел в переулок, двигался неуклюже, вперевалочку, сопел и отдувался. Но вместо того чтобы упасть замертво, прохожий просто остановился… как показалось пирату, в некотором недоумении. А Юл получил ощущение, будто врезал кулаком по каменному валуну. Он взвыл, тряся рукой, облака разошлись, и при неверном свете открылось, что перед пиратом стоит почтенная броненосица в бронированном чепчике. Броненосица подняла взгляд, увидала Двуглавого Юла, глаза ее вылезли из орбит, и она издала такой истошный визг, что Юл был временно дезориентирован.

(«– Веришь, парень, при одном воспоминании об этом звуке кровь до сих пор стынет в моих жилах, а ведь я не из пугливых», – поежился Двуглавый.)

Патрулю тарантулов, неожиданно быстро явившемуся на крик, удалось изловить оглоушенного Юла и скрутить, запеленав паутиной, хотя он бился как лев и оторванные педипальпы летали, как щепки в бурю. Так Юл очутился в кутузке, где его поджидало еще одно откровение: хрррианские законы были просты до чрезвычайности. За любое правонарушение следовало уплатить штраф в казну. На все существовали твердые расценки. За мелкий проступок – небольшой штраф, за серьезное правонарушение преступника обдирали как липку. Видимо, правитель Хррр был весьма деловым носителем разума. В прежние времена Двуглавый, может, даже и приветствовал бы такой практичный подход к преступлению и наказанию, но в нынешних обстоятельствах не мог позволить себе отобрать у ребенка конфету, не говоря уж о такой роскоши как вооруженное ограбление, а именно его ему инкриминировали. А что же происходит с теми, кто не в состоянии уплатить штраф, поинтересовался Двуглавый. Тут оказалось еще проще – если нарушитель закона не вносил в казну штраф, его отправляли прямиком на золотые рудники, дабы наказуемый мог честным трудом искупить вину перед обществом.