Двуглавый. Книга первая

Как я разглядел все эти изменения? Здоровенная машина, не лимузин, но к легковым относящаяся один фиг по недоразумению, должно быть, та самая, что прошлась нам по борту, стояла на месте и светила фарами, похоже, не в полную силу. Возле неё скорее угадывался, чем виднелся стоящий человек, видимо, кто-то вышел и из неё. Ну, я ему сейчас…

Благоразумие, однако, перевесило, и я решил, что начать всё же надо с вызволения Саши. Водятлом в такой крутой тачке запросто мог оказаться какой-нибудь хрен во-о-от с таким самомнением, и численное превосходство при осуждении с ним сложившейся по его же вине ситуации нам бы точно не помешало.

Дальнейшие события, однако, мои надежды на двукратный перевес над виновником ДТП как-то очень уж неожиданным и более чем странным образом обломали — пока я обходил нашу несчастную машинку, она стала буквально растворяться в воздухе и через какие-то секунды полторы просто исчезла. Мать-перемать, вот это я влип! Это вообще что за нахер⁈

— Э-э-э… Это что⁈ — охренение, в котором я пребывал, продублировал неуверенный и, похоже, молодой голос у меня за левым плечом. Обернувшись, я увидел совсем ещё молодого парня. Ну для моих лет все они молодые, кому не за тридцать, но этот, если я ничего не путал, и до двадцати не дотягивал.

— А это, дорогой ты мой, у тебя спросить надо! — от хамства, вполне вроде бы естественного в данном случае, я всё-таки воздержался. Во-первых, численного перевеса у меня уже не было, а парень намного моложе, да и здоровее, кстати. Во-вторых, как-то не особо он походил на стандартного мажора — и одеваются эти иначе, и наглость у них на подкорке прописана, а в парне её не ощущалось, уж к своим-то годам я оценивать незнакомых людей более-менее научился. На крутого коммерса парень походил ещё меньше, а на кавказца не походил вообще.

— Почему у меня? — не понял малый. Отступив на полшага в сторону, чтобы меня не слепили фары его машины, я смог разглядеть парня получше. М-да, а персонаж-то интересный… Высокий, хорошо сложенный, лицо при таком освещении особо не рассмотреть, но вроде бы и с ним тоже всё в порядке. Но вот одежда… Время ближе к ночи, и один чёрт прохладнее, чем днём, но я и в тоненькой ветровке не мёрзну, а этот вырядился в костюм-тройку, да ещё при галстуке и — полный ахтунг! — в шляпе. В шляпе! Но чувствуется, что он просто привык так ходить, а не выделывается. Хм-хм-хм…

— А у кого ещё-то⁈ — размышления о странностях во внешности молодого человека я решил отложить на потом и перешёл в атаку. — Это же ты на встречную выскочил и нас чуть не протаранил, хорошо, мой водитель успел увернуться!

— Я по правилам ехал! — уверенности в голосе у малого хватало, похоже, он и сам верил в собственный бред. — Это вы нарушили!

— Ну это ты, мил человек, напрасно, — я, понятное дело, пребывал в растерянности, но вид старался держать уверенный. — В конце концов, раз я тут пострадавшая сторона, то ты и виноват!

— Кхм, — мой натиск поколебал его позиции. — Да, возможно, и так… И что теперь?

— Как что? — не понял я. — Гаишников вызывать надо, — я полез за мобильником. Чёрт, сам же его в сумку сунул, а сумка в машине осталась!

— Гаишников? — переспросил парень. — А кто это?

Вот тут у меня в башке и щёлкнуло. Ну как же я сразу-то не сообразил⁈ Освещения на дороге нет, на Горьковском-то шоссе! Сама дорога какая-то узкая! И где, спрашивается, я сейчас нахожусь⁈

— Ладно, — я перешёл к признанию своего незавидного положения, — вижу, тут ты мне не помощник. Давай-ка попробуем с тобой прояснить ситуёвину. Дорога эта как у вас называется?

— Что значит «у вас»? — изумился малый. — Она и у нас, и у вас всю жизнь Владимирским трактом была!

— Вот уж хренушки, — злорадно осадил я его. — У нас она Горьковское шоссе вообще-то.

— У вас? Это у кого? — он чуть ушами не захлопал.

— Давай об этом попозже, — мне показалось уместным начать с другого. — У вас тут какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот тридцать второй, — а парень и правда молодой, на вопросы старшего отвечает, не пытаясь перехватить инициативу. Молодой и воспитанный, замечу.

— Может, познакомимся для начала? — перехвалил я, кажется, молодого человека, как раз на перехват инициативы он и нацелился. — Елисеев, Виктор Михайлович, дворянин, — представившись первым, как и положено в беседе со старшим, он закрепил успех.

То есть, это ему казалось, что закрепил. Потому что такой реакции от меня он уж точно не ожидал — меня пробило не на смех даже, а на дикий неудержимый хохот с перехватом дыхания и покалыванием в груди.

— И что здесь смешного⁈ — оскорблённо взвился парень.

— Извини, — я миролюбиво поднял руки, — ничего, конечно же. Кроме того лишь, что я тоже Елисеев, тоже Виктор и тоже Михайлович, — кое-как отсмеявшись, ответил я и добавил необходимое уточнение: — Только у нас сословия отменили уж больше ста лет назад.

— Как отменили⁈ — оторопел парень. Похоже, отмена сословий вызвала у него даже больший шок, чем встреча с полным тёзкой.

— Да вот так, — развёл я руками. — Деды-прадеды мои все крестьяне, а вот отец был профессором.