Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Сань, ты о чем сейчас думаешь? — Леркин голос вырвал часть моего сознания из пучины мрачных мыслей.

— Плохо всё. Даже не знаю, чё делать.

— Сашенька! Есть только один способ съесть слона.

Теперь Лерка завладела моим вниманием уже полностью.

— Какой? — спросил я в некотором изумлении.

— Кусок за куском. — Она смотрела на меня, и весь её вид говорил о спокойствии и решительности этой барышни. — Будем решать проблемы по мере их поступления. Утро вечера мудренее. Давай сейчас осмотрим номер и уже ляжем спать. День был слишком длинный.

Я оказался полностью согласен с Лериком. Я даже в слова «ляжем спать» не стал вкладывать возможные варианты скрытого смысла. Я ведь две предыдущие ночи провел на холодном полу, и всё тело моё истосковалось по нормальной постели. Пара часов на лавке в Мраморной башне не в счет.

Так что, спать! Сон — лучшее лекарство.

Но сначала осмотреться. И мы начали осматриваться.

Лерка начала первой, потому что она со своего места видела всю комнату, а я нет. Со своего стула я хорошо видел, только Лерку, диван, на котором она сидела и две двери. Нет, вру, ещё я видел какую-то полку в углу между дверями, входной и другой, таинственной дверью в правой стене. Опять вру, потому что правой эта стена считалась только тогда, когда заходишь в комнату, но я-то сижу лицом ко входу, значит от меня эта дверь слева. А я сейчас развернусь.

Представшее моим взорам пространство, ощущалось как просторное. Нет, мне, конечно же, доводилось помещения и побольше видеть, но для жилой комнаты эта явно крупновата. Присмотревшись, я пришел к выводу об ошибочности первоначального суждения: не шесть на четыре, а скорее семь на пять, или хотя бы на четыре с половиной. Ага, на четыре и пять! Завтра померяю. Хотя чем я завтра померяю? Завтра и придумаю, если завтра посчитаю, что это важно.

— Потолки метра три, наверное, — высказала предположение подруга-сестра.

Я поднял голову в «указанном» направлении.

— Да нет, поменьше. Два семьдесят. Хотя… — и тут, прям озарение какое-то, и я сразу выпаливаю: — Два восемьдесят пять!

Валери пялится на меня в недоумении.

— Ты, чо?! Померял что ли? — от удивления, причем явного такого, глаза у неё округляются, и я замечаю, что это делает её необычайно красивой. Пока я любуюсь, Лерка ждет ответа.

— Саня, почему два восемьдесят пять? — спрашивает она, не дождавшись.

Для меня снова наступает минута триумфа.

— Четыре аршина, — говорю я с таким торжеством в голосе, как будто разгадал главную загадку бытия.

— Четыре чего? — теперь Леркины глаза сузились. Ничего хорошего для меня это не обещало.

— Четыре аршина, — говорю я обречено, так как совершенно отчетливо понимаю, что поразить девушку элегантностью решения задачи так и не смог.

То есть поразить-то, конечно, смог, вот только, похоже, не мой день сегодня. К тому же «ещё не вечер» тоже не скажешь, потому что не вечер уже, а самый настоящий ночер.

— Метры ещё не придумали, сейчас на Руси саженями меряют и аршинами. Сажень — это два метра четырнадцать сантиметров, а аршин — это семьдесят один сантиметр. — говорю я, стараясь при этом не особенно выпендриваться. Хватит уже умничать.

— Четыре на семьдесят один — это два восемьдесят четыре. Счетовод! — похоже, что сокурсница не оценила мои вялые попытки казаться скромнее.

— Ну, там ещё миллиметры какие-то, — виновато поправляюсь я. — Думал тебе не интересно.

— Про миллиметры? — произносит Валери, и я сразу поминаю, что про миллиметры ей точно не интересно. — Про миллиметры мне фиолетово. Ты лучше скажи, что там за люстра?

Я стараюсь проследить взгляд девушки, и натурально немею. Под потолком действительно висит люстра, совершенно обычная по меркам нашего времени. Но вот именно, что НАШЕГО! Потому что она… электрическая!

Да нет!!! Показалось! Фу-у-у… аж от сердца отлегло. Но как-то же эти плафоны-шары должны светиться. Нет, не так! Светиться они светятся, и хорошо так светятся, ярко. Но вот как? В том смысле, что нам совершенно не понятно, за счет чего они светятся, да ещё и так интенсивно.

— Сань, у них здесь чё? Электричество есть?! — похоже Лерку тот же вопрос мучает, при чем серьезно так мучает.

Она встает и подходит ближе, пододвигает стул под самую люстру.

— Дай руку, — произносит напарница твердым голосом.

Я подаю руку и Лерка опёршись на неё залезает на стул. Я держу в ладони её очень холодные, почти ледяные пальцы и тоже всматриваюсь в плафоны, пытаясь что-нибудь разглядеть. Насмотревшись вволю, девушка слезает со стула. Выпускаю её руку не без сожаления, все-таки красивая она. В смысле Лерка красивая, а не рука. Хотя и рука тоже.

— Вроде не электричество. А тогда что? — спрашивает она и сама же отвечает: — Магия, наверное.

Я пожимаю плечами.

— Скорее всего, — говорю, стараясь не придавать голосу эмоциональную окраску.

А вот если бы я так сказал: «Магия, наверное», то мне бы это язвительное создание непременно выдало что-нибудь вроде: «Поздравляю Вас, Капитан Очевидность». Но я нарываться не стану. Не сегодня. Сегодня — не мой день.

Мы осматриваемся дальше.