Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

— Тот заартачился, ему раз вмазали, два, так и прибили. Тоже сварили, съели, к русскому… Тот такой: «Дайте мне по морде!» Вождь: «Ну, дайте, раз просит!» Дали ему. Он такой встаёт, вынимает из-за пазухи пистолет, «Бабах!» в того, который ему по роже съездил. Дикари половина от страха попадала. Шаман давай на него порчу наводить, тот в шамана «Бабах!» Остальные тоже попадали. Вождь такой: «Слышь, русский, а чего ты в нас не стрелял, когда мы немца с англичанином ели?»

— А, правда, почему? — кто спросил, я не понял, но голос был мужской.

Вопрос пришлось проигнорировать и рассказывать дальше:

— А мы, говорит, русские — народ миролюбивый, первыми никогда не нападаем!

Окончание рассказа было встречено всеобщим молчанием, такое впечатление, что они все ждали продолжения.

— А-а-а! Я понял, господа! — воскликнул наш с Леркой «земляк». — Это же был анекдот!

Помогло. Публика отмерла, все как-то сразу зашушукались. По ходу, они подумали, что это всё на самом деле происходило, но самарец — молодец, парень с воображением.

— Александр Константинович, — обратился ко мне Матвей. — А как же он из одного пистолета два раза выстрелил? Перезаряжать же надобно.

Точно, забыл! Блин-блин-блин!

— У него два пистолета было, — вмешалась Лерка.

Матвей кивнул, но тут же огорошил нас новым вопросом:

— Но тогда они должны были понять, что пистолеты только по одному выстрелу делают, и что русский уже не сможет никого из них убить.

Да чтоб тебя! Ну, чего привязался? Это же анекдот!

— Да как же им понять? Это же дикари! Тут вот некоторые купцы аж второй гильдии не могут понять, что это просто анекдот! И всё! А дикарям-то куда? — а барон-то вовремя.

Матвея немного жалко, но вот нехрен умничать, когда не просят.

Какой-то парень, вроде бы из Челябинска, воспринял это как призыв к развлечению публики разговорным жанром:

— Господа, я вам тоже сейчас анекдот расскажу. Поспорил как-то император Олег Алексеич с персидским шахом, чьё войско сильнее. Достал шах из кармана шаровар пригоршню мака: «Попробуй-ка, сосчитай, сколько у меня войска». Олег Алексеич пошарил у себя в пустом кармане, достает одно-единственное зернышко перца, да и говорит: «Мое войско не велико, а попробуй, раскуси-ка, так узнаешь, каково, против мака твоего».

Народ развеселился. Я тоже улыбнулся. Мы подобные анекдоты уже в третьем классе перестали рассказывать, а здесь, поди ж ты! И ещё, разве шахи не в халатах ходят?

А между тем наш самарский друг как будто только и ждал такого почина:

— А вот, господа, послушайте другой анекдот. Осерчал как-то Филарет на Басманова, палкой его побил, а после чего выгнал со словами: «Ступай вон, щучий сын, и чтоб ноги твоей у меня больше не было!» Басманов за дверь-то выскочил, а после сразу же обратно взошёл. Только на руках.

Прикольно. Не вот оборжаться, но прикольно. А народ просто угорал. Не то что бы совсем уж как кони ржали, но восторг неописуемый. Я посмотрел на Лерку, она тоже слегка причумела. Да, с юмором здесь и не беда даже, катастрофа! Страшно подумать масштабы популярности, которую мог бы тут приобрести Петросян.

Когда волна безудержного веселья пошла на убыль, Лерка спросила у бодрого самаритянина:

— А Басманов — это кто?

Земеля махом отсмеялся, мне даже показалось, что он готов был спросить у Лерки в ответ, не свалилась ли она с Луны, он вовремя спохватился:

— А ведь и верно, Вы же не знаете! Басманов — это ближний боярин у царя Филарета был. Тайным приказом заведовал.

— Тайным приказом? — переспросила Лерка. — Это как Малюта Скуратов?

— Да-а-а… — медленно выдавил из себя земляк, похоже, Лерка его чем-то обескуражила. — Только он давно был, ещё до войны. И до Филарета. Постойте! А Вы про него слышали? Как?

Лерка малость стушевалась, но быстро нашлась:

— Шен Косиджанович рассказывал.

Тут уже самаритянин озадачился:

— А это кто?

— Вот про это Вам бы лучше у Татьяны Андреевны расспросить, — перевела стрелки подельница.

Земеля глянул на Татьяну, но та о чём-то увлечённо разговаривала с барышнями, и он благоразумно оставил вопрос на потом.

— Значит, Басманов? — проговорила Лерка, как бы сама с собой, но всё же глядя на нашего земляка. — Эк, Вы его! Щучий сын!

Бодрый самаритянин смутился:

— Ну, не щучий, конечно, да только не при дамах же!

Лерка коварно усмехнулась. И обратилась ко мне:

— Сашенька, ты давеча товарищу майору гусарские анекдоты рассказывал, так может, и господ абитуриентов потешишь?

Я кота за подробности тянуть не стал и поведал сокурсникам «историю» про поручика и эхо.

Н-да! Петросян-то здесь может быть и прижился бы, а вот Камеди-клаб… этим тут точно делать нечего! Ну, хоть бы кто-нибудь улыбнулся. Блондинка эта ещё:

— А почему эхо не в лад отозвалось?

Вот что ей сказать?

— Потому что поручик Ржевский — гусар, лихой кавалерист, пьяница, бабник и при этом изъясняется словами, которые в приличном обществе обычно не употребляют.

— Позвольте, Александр Константинович, — среагировала на мою реплику Татьяна. — Это Вы сейчас про Василия Ивановича говорили?

Я глубоко вдохнул и сокрушённо выдохнул: