Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

Дом — это не совсем подходящее слово, доми́но, даже домище. Он даже издали поражал своими габаритами. Особенно на фоне соседних строений. Никогда таких здоровенных домов не видел. То есть видел, конечно, только все они были или кирпичные или панельные, а вот деревянных домов такого размера, я даже на картинках не видел. Я сразу даже и не понял, три в нём этажа или четыре.

— Вот, извольте видеть, тот самый кошель, — сказал Андрей, и Семён почти сразу остановил лошадь.

— А сколько человек там живёт? — задала Лерка вопрос, который мучал и меня.

— А сейчас никто там не живёт, — ответил Андрей.

То, что сейчас в нём никто не живёт, можно, конечно, и самим догадаться, но вопрос подразумевал совсем не это.

— Почему? — поинтересовалась моя сестра.

— Хозяин умер, а наследников нет, — пожал плечами Андрей.

— Три года уж почитай, — добавил Семён. — А сыновья, все троя ишшо раньше… Младший-то утоп, а старшие в лесах сгинули.

— Что, разве кроме них никого? В смысле, в этом доме больше никто не жил, только они? — спросил я.

— Акромя них никого, — вздохнул Семён.

— Трагично, — покивав, согласилась Лерка. — Нельзя ли поближе подъехать? Получше рассмотреть хочу.

— Извольте, — обречённо вздохнул извозчик, и мы тронулись.

При более близком рассмотрении, оказалось, что этажей с окошками в доме всё-таки два, но имелись ещё чердак, тоже с парочкой окон, и цокольный этаж, эдакий полуподвал. Дом построили на пологом склоне небольшого пригорка, и полуподвал частично заглубили в землю. Выходило так, что с главного фасада, достигавшего по ширине метров двадцати-двадцати пяти, цокольный этаж имел нормальный вход с полноростовой дверью, а дальше полуподвал плавно переходил в подвал. Плавно, потому что боковой фасад имел в длину никак не меньше пятнадцати метров, а то и все двадцать.

Сарай, пристроенный сзади к этому и без того громадному сооружению, мало уступал дому по размерам. Разве что пониже немножко. За сараем начинался огород. Вернее, начинался-то он чуть раньше, потому что забор, обозначавший периметр приусадебного участка… ну, в общем, сарай частично находился на территории огорода.

Заросший бурьяном огород, тоже оказался не мелким. По всему выходило, что прежние хозяева жили, мягко говоря, на широкую ногу.

— И вот это, Вы говорите, стоит десять рублей? — обратилась к Андрею Лерка.

— Нет, этот семнадцать.

— Не возьмуть! — безапелляционно заявил Семён. — Нихто нивозьмёть. И за пятнадцать не возьмут. Красна цина двянацить. Дюжина, сталбыть.

— Это ещё почему? — нахмурился Андрей.

— А, правда, почему? — подхватила Лерка.

Семён повернулся в сторону дома и, тыча туда кнутом, приступил к разъяснению:

— Дык, усад-те, он жи тама, в овраге, сталбыть. Его ж пахать надобно, а как? Не сподручно. А без усаду-то, на кой он, такой доми́но-то. Вот, сталбыть и не возьмуть нихто.

В овраге? А где там овраг? Или то, что мы сейчас видим, это ещё не весь огород? Чума!

— Скажите, Андрей, нельзя ли изнутри осмотреть это чудо? — поинтересовался я.

— Да нешто купить замыслили, барин? — удивился извозчик. — Да на что он Вам сдался? Кошель и кошель. Изба, тока шо больша уж больно, а так изба да изба.

— Ну, я просто… посмотреть хотел. У нас же таких не строят, — вывернулся я.

— Это ключи у Аверьян-Ефремыча взять надобно, — сообщил Андрей.

Не сказать, чтобы я расстроился, но посмотреть очень хотелось.

— Я думаю, мы на сегодня уже достаточно посмотрели. Можем возвращаться, — томом бывалого риэлтора оповестила нас Лерка.

У меня сложилось впечатление, что в этот момент облегчённо вздохнули все, даже лошадь.

Андрюшика мы подкинули до мещанского офиса, а сами двинули на рынок.

— Лошадёнке-то на прокорм, уж не обессудьте, — не очень бодрым голосом проговорил Семён, когда мы добрались.

— Сколько с нас за день? — поинтересовалась Лерка тоном человека, решительно настроенным продавить свою цену.

— Пятиалтынный, — слабо веря в такую удачу, ответил извозчик.

— Сколько??? — по Леркиному возгласу трудно было понять, то ли ей показалось, что дорого, то ли она на самом деле не знает, что такое пятиалтынный.

— Ну, гривну-то хоть дадите? — с надеждой спросил Семён.

Поскольку Лерка уже начала вести эти переговоры, то я счёл за благо не вмешиваться.

— За день. — Твёрдо сказала она.

Семён горестно вздохнул:

— А щас-ту пятачок бы… — и на всякий случай добавил: — Лошадёнке на прокорм.

— Саша, дай ему пятак.

Я послушно полез в карман за деньгами.

— Благодарствую, — сказал Семён, с поклоном принимая деньги. — Куды подать прикажите?

Мы с Леркой переглянулись. Ориентиров на местности имелось не так чтобы очень… Да, в сущности уверенно опознать мы смогли бы только пятачок для боёв без правил. За которым, кстати, находилась стоянка местных «таксомоторов», туда мы Семёна и направили.

— Как долго лошадёнка кормиться будет? — поинтересовалась Лерка.

— Ась?

— Сколько времени, спрашиваю, нужно, чтобы лошадь покормить? Полчаса, час?

— Куды ж цельный час-ту?! Знамо дело, быстрей обернусь.