Двуглавый Змей

— Гм, а сейчас вся моя жизнь — один долгий и опасный путь. — Гумберг сошёл с лестницы, закончив таскать книги. — Знаю, говорила уже. И только на этой неделе меня чуть не убили несколько раз. А потому, хочу сказать вновь — спасибо. И прости меня. Всё, что у меня есть — всё это дала мне ты. Не думай, что я когда–нибудь об этом забуду.

— Пустое.

За окном, после столь страшной ночи, была абсолютная тишина и спокойствие.

— …Гм, на кой тебе столько книг? — Наёмник окинул взглядом последнюю стопку, которую он только что кинул на письменный стол.

— Откуда такие фразочки, молодой человек? Впрочем, не важно. Хочу изучить теорию.

— Вновь?

Мирана отвлеклась от газеты, искоса посмотрев на Гумберга. Гумберг уже знал ответ.

— «Искусство волшебников — вечная учёба. Всё остальное вторично» — Они проговорили это в унисон, и женщина звонко рассмеялась.

— Запомнил? — С беззлобной насмешкой спросила она.

— Гм, сложно было не запомнить… — Отмахнулся он.

— И то верно… Так привычно уже — сидеть по утрам, читать газету и общаться с тобой. — Женщина чуть прикрыла глаза. — Давно такого не было.

— Хочешь сказать, что скучаешь?

— Не смеши меня, — на этот раз отмахнулась уже Мирана, — не смеши и не издевайся.

Волшебница странным взглядом посмотрела в окно. Гумберг впервые видел её такой.

— Вчера поистерили, а сейчас вновь благодать. Один смех, да и только, правда?

Наёмник не ответил. Не знал, что ответить.

— Три месяца, говоришь?

— …Ну, иди одевайся, солнышко. Солнышко с отвратительным характером. И, эй, — отсмеявшись, окликнула Гумберга Мирана, — я там «починкой» твои вещи залатала. Висят на вешалке в коридоре второго этажа. Плащ там–же кстати.

— …Спасибо.

Раздался громкий звон монет, когда несколько увесистых мешков погрузились на спину лошади. Рядом, сбоку от большого бурого свёртка, повис небольшой сундучок с замком в виде головы филина. «Лучше уж откупиться, чем рисковать потерять абсолютно всё» — подумал наёмник, смотря в хищные глаза птицы. Гумберг редко следовал такому принципу, но сейчас был тот самый момент. Слишком уж большие деньги были на кону. Сверху, над сундуком, нашёл своё место и меч.

Лошадь недовольно фыркнула, поняв, насколько увесистую ношу ей придётся тащить на своём горбу. Наёмник потрепал её за гриву. Ворота стойла скрипнули.

— И это всё?

Бледный охотник обернулся, чуть прищурившись от яркого солнца. Лучи света освещали тёмный силуэт невысокой фигуры, и пусть лица его было не видно, даже так, Гумберг смог различить друга. Дварф выжидающе стоял, упёршись спиной на забор и скрестив руки на груди.

— Всё.

Низкорослый мужчина подошёл, почесав ногу о ногу в попытке отодрать кусок сена и помёта лошади, а после протянул широкую, шершавую руку. Горько улыбнулся.

— Спасибо тебе огромное, Серый. И от меня, и от брата. Чтобы не происходило, через что бы мы не прошли, заезжай как захочешь, ты же знаешь, мы всегда рады. — Дварф добродушно сощурил глаза. — Лаврушка пирогов напечёт, я бочонок открою. Всё как всегда, ты заезжай только, друг.

— Гм, знаю, друг. И я рад. И рад был повидаться.

— Я рад, — хихикнул дварф. — Держи. Это от брата.

Тордрак протянул небольшой мешочек, доверху наполненный деньгами.

— Откуда они?

— Брат сказал, что, узнав о наших «приключения», тут же продал свою коллекционную трубу, доставшуюся ему от дяди Карла. Не смотри так, Карл сам говорил, что он может делать с ней всё, что захочет, а так она только и делала, что пылилась на полке. Бери, етить его, не волнуйся.

Гумберг задумался. Там, судя по всему, было достаточно монет, чтобы после оплаты услуг детектива в ему не пришлось заботиться о своём денежном положении. Но…

— …Прости, Тордрак, я не могу их принять.

— Чего так? — Искренне удивился дварф.

— Наверное, потому что мы друзья.

Тордрак промолчал. Обнял друга. Несмотря на боль в рёбрах, обнял настолько крепко, насколько смог. Утёр проступившую слезу.

— Это что, дождь что ли начинается?

— Мы под крышей, Тордрак. И на небе не облачка. — Мягко улыбнулся наёмник.

— Говорю тебе, точно дождь, — убрав руки от лица, попытался убедить его дварф. — Ну, получается, прощай? Я очень хотел бы поехать с тобой, но ты сам знаешь…

— Знаю, — подтвердил пепельноволосый мечник, ловко запрыгнув в седло. — Будь с братом, Тордрак. И до встречи!

— …Ещё свидимся. Слышишь, ещё свидимся, Серый! — Прокричал мужчина, помахав рукой удаляющемуся мечнику. — Ни пуха, ни пера!

— Слышу! И ты, по пути обратно, поглядывай в небо!

Дварф ещё какое–то время бежал за удаляющимся всадником, но, услышав его слова, остановился, растерянно посмотрев в небо. А после закричал вновь, хоть всадник уже не мог различить его слов. А Тордрак из клана Темнокамень всё стоял, стоял, смотря ему в след и проклиная начавший моросить дождь.

Пепельноволосый мечник поправил антрацитовый клинок и перешёл на галоп, вскинув короткий, серый плащ с девятиконечной звездой.

Глава 9. Убийство в «Двуглавом змее»: «Там, где игра начинается»