Двуявь

- Во Владивостоке студентка пожаловалась психологу на кошмарные сны с 'химерами'. Мы начали с ней работать. Тогда мы ещё надеялись, что можно действовать напрямую, поэтому не скрывали от неё ничего. Отвезли в научный центр, обследовали. Рассказали историю с 'антигравом', чтобы объяснить ей задачу. Не помогло - скорее, наоборот, помешало...

- Как она умерла?

- Вы действительно хотите это услышать? Во всех деталях?

Секунду поколебавшись, Юра признался:

- Пожалуй, нет. Что было дальше?

- Единственное, чего мы тогда добились, - научились выявлять кандидатов заранее, ещё до того, как их заметят 'химеры'. Прошлой осенью такой кандидат появился в Новосибирске - парень-десятиклассник. На этот раз мы вообще не вмешивались, боясь ему навредить. Наблюдали издалека. И опять катастрофически просчитались. Парень ничего не успел, даже не понял толком, какими обладает возможностями. 'Химеры' его настигли.

- А я, значит, попытка номер три?

- Да, - комитетчик зло отшвырнул окурок. - Теперь вам понятна моя дилемма? Рассказать вам всю правду сразу - нельзя, промолчать - получится ещё хуже. Приходится юлить, намекать, устраивать цирк с конями. И знать, что в любой момент...

Он не договорил, но было и так понятно - в любой момент студент-историк Самохин может пополнить траурную статистику. Этот факт, разумеется, не слишком поднимал настроение. Фархутдинов, впрочем, и сам уже пожалел о своих словах:

- Только не впадайте в пессимизм, Юрий. На этот раз мы, кажется, выбрали верный путь. Вы уже почти у цели, 'химеры' не успевают. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, чтобы не сглазить...

- Я вот думаю, - сказал Юра. - Чувак в пятидесятых каким-то образом обошёлся без вашей помощи и контроля. Вы ведь сами признались - его историю раскопали уже постфактум. И заметьте, именно он - единственный, кому всё удалось...

- Я не знаю, как это объяснить. Возможно, 'химеры' просто замешкались, недооценили его. Зато потом удвоили бдительность, поэтому наши последующие попытки и провалились...

Юра подумал - может, оно и так. А может, чудеса по своей природе просто не совершаются, если их курируют сверху.

Или всё дело в том, что люди за эти полвека изменились необратимо и больше не верят в сказку и чудо? Мечты перестали быть по-детски наивными, их потихоньку подтачивает цинизм - даже у нас в Союзе, не говоря уже о зазеркальной России, где всё давно сгнило на корню...

- Можно я уточню ещё раз? - спросил Юра. - Хронологии ради. Значит, в конце пятидесятых - успех, изобретён 'антиграв'. Потом в течение полувека - спокойствие, тишь да гладь. А теперь вдруг - как прорвало, третий кандидат в кудесники за три года. Чем это объяснить?

- Объяснение, по-моему, простое и очевидное. Перемены назрели, и если не принять срочных мер, то...

Входящий вызов прервал эти рассуждения - Фархутдинов выслушал чей-то краткий доклад, нахмурился и буркнул:

- Я понял. Оставайтесь на месте.

- Что там такое? - спросил студент.

- Рядом появились 'химеры'. Постояли, посмотрели, но в переулок входить не стали. Явно планируют какую-то пакость, нам пора улетать.

Самохин покачал головой:

- Я больше не хочу от них бегать.

- У вас возникли идеи по поводу активации?

- В каком-то смысле. Погодите секунду...

Юра снова задумался. В последнее время - вольно или невольно - он постоянно сравнивает свой мир с зазеркальем. Благодаря подсказкам из сна удалось заполучить амулет, и уже почти не остаётся сомнений, что именно там, на той стороне, находится ключ к разгадке. В общем, рассуждая логически...

- Товарищ Фархутдинов, у меня к вам деликатная просьба, - Юра присел на лавку. - Прикажите кому-нибудь из ваших ребят в меня выстрелить. Дротиком, разумеется, а не какой-нибудь экспансивной пулей.

- Простите, не понял вас.

- Мне надо ненадолго заснуть, хотя бы на пять минут. А потом вы меня разбудите - вколите стимулятор, у вас ведь наверняка имеется...

- Юрий, - сказал чекист, - когда я спросил вас насчёт идей, имелось в виду нечто рациональное.

- Я не буду вам ничего доказывать. Но если вы не хотите, чтобы я повторил судьбу двух ваших предыдущих подопытных, сделайте то, о чём я прошу. Сейчас это единственный шанс.

Несколько долгих секунд комитетчик смотрел на него в упор, потом проговорил:

- Хорошо. Только, естественно, не на лавке - идите в машину, садитесь в кресло. Спать можно и в полете.

- Взлетать не надо. Я понимаю - странно звучит, но я откуда-то знаю, что должен быть на земле. Стартуйте, если только совсем крайняк.

Выдержав ещё один взгляд, он двинулся к аэрокару. Дождь, уронивший первые капли, когда Юра был ещё на проспекте, а после этого взявший паузу, теперь наконец решил, что пора приступать всерьёз - асфальт покрылся густыми крапинками.

Студент опустился в одно из кресел и постарался расслабиться, но это было не так-то просто. Фархутдинов шагнул в салон, держа шприц-дротик в руке. Пояснил:

- Стрелять незачем, достаточно уколоть.

- В шею?

- Можно в предплечье, подействует всё равно.

- Как скажете, - Юра задрал рукав.

- Бужу через пять минут.

Самохин кивнул и ощутил укол.

ГЛАВА 12. ДВУЯЗВИМЫЙ