Двухэтажная Япония. Две тысячи дней на Японских островах

Полюбившиеся богатеньким «хрустальным» районы Сибуи часто соседствуют с теми, где толпятся и визжат «бурикко» — стайки экзальтированных девиц, чей возраст исчисляется по формуле «двадцать плюс-минус четыре». Их кошельки намного тоньше, чем у «хрустальных», многие из них не могут рассчитывать на помощь родителей и сами зарабатывают хлеб насущный. Те, кто помоложе, расцвечивают однообразную школьную форму яркими зонтиками, кедами, украшениями. Те, кто постарше, уже избавились от необходимости ходить в школу и соблюдать ее строгие правила. Они расстались и с надеждой получить высшее образование, оказавшееся явно не по карману. Но и до 23–25 лет, когда «полагается» выйти замуж и превратиться в хранительницу очага и традиционных моральных устоев, остается еще несколько лет. Вот это «окно», первое и последнее в своей жизни, многие молодые японки заполняют изобретением самых фантастических нарядов, поеданием лакомств в «иностранных» кафе, истерическим поклонением «идолам» кино и эстрады. На Сибуе есть целые улицы, застроенные недорогими забегаловками для «бурикко». Наевшись мороженого или блинчиков с вареньем, они отправляются в соседние лавочки, торгующие дешевой бижутерией, пластинками, значками и портретами «идолов» или пролежавшими на складах и снова вошедшими в моду нарядами 10-20-летней давности.

В стороне от дорогих универмагов, посещаемых «хрустальными», за двумя большими концертными залами, которые регулярно берут в осаду толпы «бурикко», неистово вопящие при виде своих любимцев, начинается царство еще одной категории молодых посетителей Си-буи — «племени бамбуковых побегов». Это царство граничит с оградой парка Йойоги, который вместе с примыкающим к нему садом храма императора Мэйдзи, «японского Петра Великого», образует на карте Токио одно из немногих зеленых пятен. «Бамбуковые побеги» не интересуются высаженными в парке редкостными деревьями, присланными в дар со всех островов Японского архипелага. Их и силком не затащить в сад ирисов, на выставку хризантем или чайную церемонию под открытым небом, которыми славится сад храма Мэйдзи. Не замечают они и построенных знаменитым архитектором Кэндзо Тангэ спортивных комплексов Олимпиады 1964 г., напоминающих гибрид «летающей тарелки» и синтоистского храма с его острой крышей. Нет, «бамбуковым» все это не интересно. Перекрываемый по воскресеньям 500-метровый участок шумного в будни шоссе — вот где предпочитают собираться члены «племени бамбуковых побегов».

Свое название это «племя» взяло по имени одной из улочек Сибуи, где бойко идет торговля товаром для этой весьма специфической группы молодежи. Черные кожаные брюки и куртки, браслеты с металлическими шипами, комплекты купленной у проходных американских баз военной формы, юбки и кофты «а-ля Мэрилин Монро», сильнодействующая краска, превращающая черноголовых «бамбуков» в соломенных блондинок и оранжево-розово-зеленых «панков»…

Ровно в час дня дорожная полиция устанавливает барьеры на въезде и выезде с шоссе, в шутку прозванного «Бамбуковым». И тут же на асфальт выходят группами по 10–20 человек «бамбуковые». Каждая группа вскладчину покупает мощный переносной магнитофон и набор кассет с любимой музыкой, чаще всего рок-н-роллами 50-х годов. У каждой группы свой стиль танца, своя «форма». Ребята практически не разговаривают друг с другом. По свистку лидера они выстраиваются либо в две шеренги, либо образуют круг. Еще свисток — и начинается бешеная пляска, напоминающая то рок, то самбу, то твист. Лишь изредка в такт движению следуют выкрики: «А сорз-сорэ, такэноко!» — «А ну-ка, бамбуковые побеги!»

Снова свисток. На сей раз он означает приказ закончить танец и отдыхать. Все так же молча плясуны разбредаются к прилавкам съезжающихся по воскресеньям мелких торговцев жареной лапшой, сладостями, прохладительными напитками. Несколько минут отдыха, и опять слышится свисток командира, пора возвращаться на свой асфальтовый пятачок, продолжать пляску. Среди «бамбуковых» преобладает рабочая молодежь, которой не по карману развлечения «хрустальных». Эти ребята съезжаются на Сибую из пролетарских предместий и «спальных городов» не на собственных машинах или мотоциклах, а в переполненных электричках и метро. Воскресная пляска для многих если и не цель жизни, то, по крайней мере, ее главное украшение.

Прожив шесть лет совсем рядом с «Бамбуковым шоссе», я познакомился с некоторыми из его воскресных завсегдатаев. Поначалу не то что заговаривать, но и подходить к затянутым в черную кожу или куртки морской пехоты ребятам казалось опасным. Ведь герои американских фильмов, которым явно подражают «бамбуковые побеги», вовсе не ограничиваются отплясыванием модных танцев. Но потом стало ясно, что шансы получить кастетом по голове или бритвой по глазам равны нулю. Ни разу не пришлось видеть ни драки, ни даже перебранки из-за места на асфальте или глушения одних магнитофонов другими. Вовсе не за этим приезжают они на Сибую. А за чем же?