Двухголовая химера

– Как же меня достала эта холодина. Поскорей бы уже спуститься с ледышек на нормальную землю. Чтоб до зимы успеть погреться да пожрать нормальной еды… У меня морда уже тоще эльфьей стала!

– Кир! Не ной.

– Чёртова высота и чёртов разреженный воздух! Я, кажется, воспаление подхватил! Хочется уже подышать, а не одышкой давиться!

– Не ной!

– «Не ной»! Да у меня зад к порткам примёрз ещё три дня тому назад!

– А я говорил тебе не ложиться в той пещере!

– Зато я на ветру нос не морозил!

– Зато я теперь не ною!

Редкие снежинки падали нам под ноги, к своим сёстрам, которые улеглись пушистым слоем в полторы пяди толщиной. Ветерок лишь слегка направлял их полёт, смещая чуть западнее. А затем этот безмятежный покров с хрустом проседал под весом четырёх ног, оставляющих после себя на мягкой поверхности раны-следы.

Кир обернулся, оглядел окрестности, ткнул в горизонт:

– Тот хребет мы прошли позавчера?

– Да.

– А вон тот, получается, последний?

Я сверился с картой.

– Получается, так.

– День пути. Полтора от силы. Эх, скоро погреемся…

– Ещё немного и темнеть начнёт. Надо бы уже начинать готовиться к ночлегу.

– Надо так надо. Чего встал тогда?

Ночевать на заваленном снегом плато – то ещё удовольствие. Сначала приходится расчищать снег. Затем строить из него же стены – и хорошо, если сугроб достаточно твёрдый, чтобы нарезать его блоками. Затем сверху на манер тента натягивается ткань, под углом к земле, чтобы не продавило снегопадом. Стены должны быть достаточно высокими, чтобы костёр, который разжигается внутри, не прожёг крышу, и достаточно прочными, чтобы выдержать ветер. Не будь у меня Дара, нам пришлось бы очень туго.

В тот день ветра не было. Пока мы возводили временное жилище, редкие снежинки стали не такими уж редкими, а когда я развёл огонь в остатках дров, с неба валило уже по-крупному. Стало тихо, словно белая пелена поглощала не только звуки, но и весь мир. Кир смотрел на громадные белые хлопья, которым больше подходило слово «снежина» или «снежинище», с ненавистью во взгляде.

– Если так пойдёт, к утру снега выпадет ещё на две пяди, – сказал он. – Чем больше тут, тем больше на склонах. Чем больше на слонах, тем раньше закроются перевалы. А там уже так просто не раскопаешь…

– По темноте идти тоже нельзя. Тем более в такой снегопад.

– Да знаю я. Придётся выкладываться днём.

Помолчав, Кир вздохнул и зашёл под тент, к костру. Я сел напротив него, решив ещё раз перечитать дневник Муалима.

Мне стало очень интересно, каким именно образом некромант обустроил своё «неживое» существование. Если отбросить мораль и подоплёку, само его изобретение тянуло на звание гениального. Я не знал подобных примеров и сильно сомневался, что они вообще были. А мне бы такое умение, пожалуй, пригодилось. Именно поэтому я снова и снова возвращался к записям мертвеца в поисках хоть какой-нибудь подсказки.

Но Муалим, похоже, потому и отдал мне дневник, что в нём ничего важного не было. Это очень меня огорчало, но я не сдавался, всерьёз намереваясь зачитать старые страницы до дыр.

– Эн? – позвал гном.

– М? – отозвался я, не отрывая взгляда от неровных строчек.

– Что ты будешь делать, когда найдёшь девчонку?

Я задумался на секунду.

– Там видно будет.

– То есть у тебя нет никакого плана? – удивился Кир.

Каким-то странным был его голос – словно гном надеялся на другой ответ. Я поднял глаза. Он смотрел на меня беспомощным взглядом, который я расценил, как очередную попытку указать мне на мою глупость.

– Есть план больше её не терять.

Копатель промолчал, а я снова погрузился в чтение.

– И ты не знаешь, куда направишься, – после долгой паузы заключил гном.

– В чём дело, Кир? – не выдержал я. – У тебя опять засвербело? Я же говорил, что не никого заставляю со мной идти!

– Да ни в чём, – насупился копатель. – Забудь.

И тут это случилось.

Под тент влетела призрачная пчела, золотистым росчерком описала два круга над нашими головами, зависла ненадолго и просто растворилась в воздухе, оставив после себя едва заметную, медленно оседающую пыльцу.

Мы с гномом уставились на неё, как на божественное явление.

– Мне не почудилось? – наконец выдавил Кир. – Это же…

– Рэн, – моё лицо расплылось в улыбке. – А что я тебе говорил, борода?

*      *      *

Ночью меня разбудил низкий нарастающий гул, и совершенно неясно с какой стороны – будто со всех сразу. Поднявшись, я увидел Кира, сидящего в темноте возле входа в наше укрытие, смотрящего на снег, неизменно валящийся с неба тяжёлыми хлопьями.

– Ты чего? – спросил я, продирая глаза.

– Не спится, – копатель даже не повернул головы. – Слышишь?

Шум понемногу стихал.

– Конечно, слышу.

– Это сошла лавина. Молись, чтобы это случилось не на перевале.

*      *      *

Следующий день прошёл в ожидании. Около трёх часов после полудня закончился снегопад, а ещё через час – о чудо! – выглянуло солнце. Сугробы теперь доходили мне до пояса, а гному – до груди. Поднялся ветерок, заставивший тканевую крышу хлопать незакреплёнными краями. Похолодало.