Двухколесное счастье (СИ)

Мама говорит нарочито мягко, хотя я понимаю, чего ей стоит уговаривать меня, а не требовать в приказном тоне. Но нет, мы не переедем к ним. Будем вместе справляться с трудностями. Этот вопрос мы с Асьей обговаривали уже много раз и всегда сходились на одном – даже если будет сложно, всегда нужно жить отдельно от родителей, и никому не давать вмешиваться в отношения нашей семьи.

- Мам, ты знаешь ответ, - также мягко отвечаю, чтобы не обидеть её. - Давай потом об этом поговорим – мне, кажется, Асья звонит.

Я быстро скидываю вызов и переключаюсь на видеозвонок от абонента «Асенька».

На экране появляется любимое лицо. Как же я соскучился по ней – сутки не видел этих серых глаз и только сейчас понял, что без них чувствую себя не собой.

- Привет, - измученно улыбается Асья и неотрывно смотрит на меня. Её волосы сбиты в какой-то куль на макушке, а выбившиеся отдельные пряди хаотично рассыпались по подушке.

- Привет, - севшим голосом проговариваю, глядя, с какой любовью смотрит на меня жена.

Мы молча смотрим друг на друга через экран и улыбаемся. А спустя несколько секунд Асья переводит камеру со своего лица чуть ниже. И тут происходит что-то необъяснимое – у меня внутри всё переворачивается, когда я вижу маленький сверточек, из которого выглядывает красненькая сморщенная головка. Шевелится!

Хорошо, что я не сказал этого вслух! Взрослый мужик и так по-детски испытываю восторг от того, что вижу новорожденного. Мою дочь!

- Представляешь, - шепчет мне Асья, поднося телефон ближе к себе, - я теперь МАМА! Давид! У меня молоко в груди!!! Я кормить ребенка могу!

Мне хочется смеяться и плакать. Какая же она еще совсем девчонка! Девятнадцать лет…

Ася рассказывает мне, как прошла операция, как ей сделали эпидуральную анестезию, и она всё видела и слышала. Рассказ о первом крике малышки и первом прикосновении к ней всё-таки сломили броню, и скупая слеза пробивается наружу.

- Асья, я так люблю тебя! – говорю не для того, чтобы признаться, она и так это знает, а скорее от избытка переполняющих меня чувств.

- И я тебя люблю, мой Давид! – она всегда так говорит, и мне хочется, чтобы она сейчас погладила меня по щеке, зарываясь пальцами в уже прилично отросшую бороду. Асья любит так делать. – Постой! – вдруг настораживается моя жена. – А ты где сейчас?

Ася заглядывает в экран, а я приподнимаюсь на ноги, чтобы показать в камеру больничный двор.

- Ты знаешь, где ты сейчас сидишь? – спрашивает любимая каким-то загадочным голосом. Я недоуменно жду пояснений. – Ты сейчас на «нашем» месте…

- Ты ничего не путаешь? – оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть хоть что-то, связанное с Асьей, но не могу – мы с ней тут точно не были вдвоём. – Я впервые под этим кленом. Иначе бы наверняка его запомнил.

- Посмотри на здание впереди тебя, - медленно проговаривает жена. – Видишь на первом этаже седьмое окно справа?

Мне немного смешно. Это похоже на какой-то квест. Не понимаю, зачем мне это, но я начинаю считать.

- … пятое, шестое, седьмое, - киваю в экран.

- Это та палата в отделении терапии, где ты лежал. А я стояла тут и смотрела на это окно…

В памяти всплывает день, когда я прогнал от себя Асью. Разрывался тогда на части от желания её вернуть… А сейчас представляю, как больно было моей маленькой хрупкой девочке, когда она стояла здесь совсем одна в ту ужасную промозглую осень.

«Прости» - проговариваю мысленно. Сказать вслух не успеваю, да и не для того Асья показывает мне на это окно.

- А теперь посмотри на первый этаж, - продолжает жена. – Там реанимация… Окна сюда не выходят…

- Прости меня, Асенька… - шепчу в трубку, понимая, какие тяжелые воспоминания всплывают сейчас в её голове.

- Нет, ты что!? – Ася обрывает меня. – Это ты меня прости!

- Асья, ты уже много раз просила прощения за эту аварию, неужели ты до сих пор винишь себя?

- Виню… - немного подумав, отвечает Асья. – Но не в том, что отвлекла тебя от дороги.

- А в чём же тогда? – я не понимаю, что она имеет ввиду.

- Знаешь, Давид, я много думала потом о тебе, о нас, о своей жизни… - Ася приложила телефон поближе к уху и на экране я вижу теперь только больничный потолок, поэтому весь погружаюсь в слух, стараясь не пропустить ни единого слова. – Если бы ты не попал тогда в аварию, я бы не пришла к Богу. Ну… или это был бы долгий и трудный путь сомнений и преодолений. А когда я поняла, что тебе может помочь только чудо и высшие силы, отправилась в церковь. Вот за это я и прошу прощения, что тебе пришлось пострадать, чтобы я смогла открыть свои глаза. И своё сердце…

- Да, Асенька, ты права, всё происходит так, как должно. Слава Богу за всё!

- Слава Богу за всё! – повторяет моя жена, и экран телефона показывает мне лицо самой красивой женщины в мире, которая с огромной нежностью целует маленький сморщенный комочек самого большого на свете счастья.

Ася

Ура! Сегодня наша выписка с Катюшкой! Эти пять дней, которые я провела в роддоме, были самыми тяжелыми за весь последний год.