Двуликая луна

— Так, Катя, спокойно, — Люба взяла её за руку, — она не будет больше вам мешать…

— Это она?! Как она посмела?! — Катя чувствовала, как внутри всё начинает кипеть от гнева.

— Успокойся, — более твёрдым голосом произнесла Люба, — мы знали… что она приедет, но надеялись, что ты не узнаешь её… не злись, время меняет людей. Она восемь лет не видалась с Сергеем и теперь… он позволил ей только присутствовать и сказал, что если увидит вас вместе, не отвечает за себя.

— Я хочу поговорить с ней, — сверкнула глазами Катя, порываясь пойти туда, где сидела мать Сергея, — я должна ей все сказать!

— Катя, — всё еще держала её за руку Люба, — я не хочу, чтобы опять что — нибудь произошло и к тому же вам не нужен скандал.

— Скандала не будет, — уверила её подруга.

— Хорошо, — кивнула Любаша, — но я буду следить за тобой, Сергею может всё это не понравиться.

Катя не стала её слушать и быстрым шагом направилась к Валерии Владимировне. Та сделала вид, что не видит её, потянулась в сумочку, за сигаретами. Пока Катя приближалась к ней, в её душе, что-то притормозило её праведный гнев, и на мгновение, она вспомнила свой разговор с Саном Фурбой в Тьянгбоче, когда во всём ему призналась и почему не состоялась свадьба, и как она потеряла ребёнка, и в том, что она долгих, целых восемь лет пыталась убить в себе любовь к Сергею.

— Может быть, для человека худшее наказание не слова гнева, оскорбления, пусть и заслуженные, а простое холодное равнодушие, если прощение бессильно. Прощение и доброта — великие вещи, такие же, как любовь, только с их помощью еще держится земля и существует человечество.

Валерия, увидев подошедшую к ней Катю, сняла очки и поднялась со скамьи. Катя не сразу узнала в той прежде красивой холёной женщине мать Сергея. Время, а тем более проведённое в тоске, ни кого не красит. Так и Валерия, прежде такая красивая и привлекательная, постарела, и в ее глазах застыли слёзы. Они молча смотрели друг на друга, и Катя видела, что в её глазах нет ненависти как прежде. Валерия ждала, что сейчас девушка воздаст ей по заслугам, и была готова к этому. Вместо этого, Катя протянула ей руку и сказала:

— Почему вы сидите здесь и словно прячетесь от всех нас? Я всё помню, но простила вас и не нужно бояться, что я начну обвинять вас и прочее, вопрос в том, простили ли вы себя?

Валерия, не ожидав такого поворота, побледнела и на ее глаза набежали слёзы.

— Я… я могу уйти… я не хочу всё портить, как тогда, — ей тяжело давались эти слова, и Катя знала, что сейчас не сможет, ласково улыбаясь, позвать ее за собой на их бракосочетание, но теперь у нее больше не было злости. Сейчас, когда мать Сергея стояла такая потерянная, в слезах, Кате стало жаль её.

— Всё еще можно заново построить, — сказала она, — но теперь вам нужно быть очень осторожной, потому что Сергей не такой как я и… я не знаю, что ещё сказать, — Катя, повернувшись в сторону, где стояли Люба с Костей, увидела приближающего Сергея, — я лучше пойду…

— Катя, — Валерия Владимировна попыталась взять её за руку, но Катя, покачав головой, высвободила пальцы из её ладони, не смотря на это, Валерия продолжила, — прости меня девочка, я была не в праве решать за вас, я поступила подло…

Катя, опустив глаза, стояла и чувствовала, что ещё немного, и она расплачется. Подбежавший Сергей, взял её за руку и, не сказав не слова, притянул её к своей груди. Катя обняла его и ощутила такое безграничное счастье, что ей стало легко и радостно, что у нее есть Серёжа. Она знала, что в этот момент, он чувствовал то же и, подняв на него глаза, улыбнулась.

— Пойдём, а то сейчас вместо нас кого-нибудь других поженят.

Он увлёк её за собой, и Валерия, почувствовав себя здесь чужой, повернулась к своей машине и, сделав знак рукой своему водителю, хотела направиться к ней, как её окликнул сын.

— Мама, ты же не хочешь опоздать? — она всё еще не верила, что это возможно, восемь лет она не слышала этого родного слова «мама» и проклинала себя за то, что своими руками разрушила счастье сына и оттолкнула его от себя на многие годы. Она посмотрела в его серые стальные глаза и вновь увидела в них прежний блеск, её сердце радостно забилось, и Валерия почувствовала, что ещё можно все исправить и начать заново.

Марина Карловна держала за руку Арбенина, и с любовью смотрела на своих детей, которые вошли в торжественный зал, такие счастливые и красивые в свадебных нарядах, что толпа гостей восхищённо ахнула. Здесь были все самые близкие, приехали почти все из Ангарска, Саянска, Серёдкино, Иркутска, Питера, Твери и из других мест. Рядом с женихом и невестой стояли их друзья, и Марина Карловна еле могла сдерживать слёзы, видя, что все возможно: и счастье, и искренняя дружба, и любовь.

Арбенин сжимал её руку, и ему передавались чувства Марины, которая с любовью смотрела в его глаза, повернувшись к своей жене, он улыбнулся и ласково поцеловал её в губы.

2008 год. Май Непал. Монастыря Тьянгбоче.