Двуликая луна

Валерия, набросив халат, решила позвонить сыну, но было поздно, хотя она знала, что наверняка он еще не спит. Набрав его номер телефона, она долго ждала, но тот как назло молчал. Спит, подумала Валерия и, положив трубку, легла на кровать.

Когда она вернулась в Саянск через несколько дней, было довольно таки поздно, около двух часов ночи. Тихо открыв дверь в гостиную, она решила подняться наверх к Сереже, она очень соскучилась. Но к ее удивлению, его не было в комнате, хотя было уже поздно.

Вдруг она услышала внизу чьи-то голоса. Это был сын со своей Катей. Что-то Валерии в Сережиной подруге не давало покоя, не хотела она, чтобы ее ребенок строил с ней дальнейшие планы и свою жизнь. Слишком она хорошая, правильная. А что если этим воспользоваться против нее же, не успела она об этом подумать, как услышала тихие шаги на лестнице. Они начали подниматься, и Валерия притаившись за раскидистым фикусом, притаилась.

— Ну, вот мы и пришли, — он поцеловал ее в губы, — ты такая сладкая, как шоколадка.

— Почему?

— Такая же загорелая и вкусная, — он приподнял ее, и, Катя, ойкнув, тихо вскрикнула.

— Щекотно! — и добавила громким шепотом, — тихо, бабушку разбудим.

— Не волнуйся, она спит крепко, — уверил Сережа и еще раз поцеловал ее.

Валерия с неприязнью смотрела на улыбающуюся Катю и на то, как руки ее сына, нежно сжимают ее за талию.

— Завтра встретимся там же? — загадочно спросил ее Сергей.

— Уже сегодня, — поправила его Катя, посмотрев на часы, — если можно было бы, я и не возвращалась бы оттуда, нам было так хорошо. А завтра утром буду лежать и думать, когда же закончится день и наступит вечер, и мы снова посетим нашу тайную комнату, а там наша ночь…

— Никогда не кончится, — закончил Сергей и они еще раз поцеловались, а Валерия почувствовала, что Катерина ей еще больше стала неприятна.

Единственного сына, распутная девка… а с виду такая скромная, — прошипела про себя Лера, — что он в ней нашел, вот если бы Милочка пораньше «вправила» ему мозги и увлекла своими чарами, а он даже не замечал ее, дурачок. Ну, теперь ясно, поедет в Москву, подальше от этой девицы, а там таких красавиц много, да и Арбенин будет за ним смотреть, все-таки он единственный в своем роде. Она вспомнила о той операции и понимала, что ее сыну лучше будет возле того, кого он считает своим отцом.

Прошло несколько дней, Катя уехала, Сережа ходил сам не свой, а бабушка пыталась всячески отвлечь его от грустных мыслей. Она одна была за Катю в их, так называемой семье, куда все больше пытался протиснуться Селезнев. Он каждый день приходил к ним домой, но мама никогда не оставляла его дома, хотя Сергей догадывался об их «деловых» отношениях. Сам он, помогал матери на фабрике, не хотел сидеть дома, а вплотную изучал, как строится бизнес. Потом произошло очень важное событие в его жизни, которое в последствии перевернуло все. Спустя несколько дней с отъезда Кати, позвонил отец. Они долго разговаривали и Валерия, стоя под дверью, пыталась разобрать, о чем разговор.

— Ну что там за секреты? — не выдержав, она, повысила голос.

— Ни каких секретов, мам, просто, папа приезжает через три дня. Он сказал, что сейчас он в Ангарске и меня ждет радостная новость.

— Интересно о чем? — скривилась Валерия, — сейчас объявится у тебя братик или сестричка.

— Да брось ты, я его, можно сказать, и не знал, по этому не надо так. Ты мне ничего не рассказывала о вашем разводе, почему все так вышло?

— Отчего же, — усмехнулась Валерия, — я могу все рассказать. О бессонных ночах, когда я, молодая женщина вынужденная проводить в бескрайнем одиночестве не дни, а месяцы. Что я должна была делать, поставить его фотографию в красный угол и молиться?! Нет, я не стала из него делать икону, не стала и, слава Богу, что все произошло так, а не по-другому!

— Что произошло? — спокойно спросил Сергей, и Валерии не понравился его взгляд.

— Он сам тебе расскажет, это не моя тайна. Если я тебе расскажу все сейчас, он меня… убьет, наверное, потому что дело касается не только одной нашей маленькой семье. Есть одна государственная тайна. Ради тебя и твоей жизни мы связали себя ею. А теперь ты еще будешь так смотреть на меня? Укорять?! — она заплакала, и Сережа понял, что дело серьезно, он видел, как мать хочет все рассказать ему, но что-то не дает ей даже намекнуть на то.

— Перестань, мама, — он протянул руки и, обняв, погладил ее по волосам, — ты слишком много работаешь, и просто устала. Чтобы не случилось, я всегда пойму тебя и прощу, я знаю, что ты все в этой жизни делаешь для меня. Только Селезнев этот… не для тебя…

— Если честно, он же для тебя, то есть для твоего будущего. Мы давние знакомые, — она горько усмехнулась, — и отец знал его, при чем прекрасно.

— Да? Ты не говорила мне, — удивился Сергей, — ну, а Катя, она тут причем, я же вижу, как ты к ней относишься?

— Катя? Глупости, — она поцеловала его в щеку, — ей сколько?

— Девятнадцать будет, 26 июля.