Двуликие. Голос крови

На залитой лунным светом поляне, среди огромных деревьев, повидавших многое на своем веку, сегодня зверь танцевал свой первобытный танец. Он то кружил вокруг своих противников, то удалялся от них, то молниеносно приближался. И каждое сближение сулило смерть нерасторопным, или, по крайней мере, серьезное увечье.

Андрей наслаждался этим танцем смерти – его тело стало разящим оружием, каждое движение оставляло кровавую рану на телах существ, посмевших посягнуть на то, что первобытный зверь считал своим. Ни сожаления, ни милосердия, ни пощады – только полное истребление. Никогда не оставляй врага за спиной! Эту истину амбиморфы усваивают рано и на всю оставшуюся жизнь.

Сейчас не имели значения ни догматы религии, ни морально-этические нормы цивилизации. Зверь был в своем праве – праве убивать. Этим правом от века наделила его Мать-природа, не знающая ни сострадания, ни жалости к своим детям. Если не хочешь быть убитым – убивай!

***

– Андрей, очнись! Ну очнись, пожалуйста-а-а-! Не умира-а-ай!

Сквозь темную бездну до Андрея доносился чей-то плачущий голос. Плакала женщина. Но зачем? О чем ей плакать? И кто такой этот Андрей? На миг даже зависть взяла – чем это так хорош неведомый Андрей, что по нему так горько убивается какая-то женщина? Судя по голосу, хорошенькая. Наверное, и грудь тоже ничего. Вот бы заценить. Но как тут заценишь – темно, как у афроамериканца в анусе. Разве что протянуть руку и пощупать?

Кто-то тряс за плечо. Нет, это явно не женщина, у той бы силенок и наглости не хватило так его тормошить.

– Андрей, очнись! Ну, давай же, твою мать! Развалился тут, как король на именинах! Подъем, шеф!

А, ну точно – Андрей – это он. Значит, женщина оплакивала его? Это хорошо – проще будет затащить ее в постель.

Наконец удалось разлепить одно веко. Ага, теперь понятно, почему было темно – веки были залиты кровью и потому глаза не открывались. Тут же откуда-то из адовой бездны всплыла боль и сосредоточилась в районе солнечного сплетения. Андрей осторожно потрогал живот – мокрый. Приблизив ладонь к глазам, он увидел, что та вся в крови.

События последнего часа сложились в голове как паззл и тотчас нахлынуло беспокойство – что там с сестрицами? Удалось отбить или нет?

Морщась, мужчина приподнялся и привалился спиной к дереву. Неподалеку сидели напуганные Василиса и Ксюша, обе жались друг к другу, как котята и во все глаза разглядывали его.

– Кто из вас меня тут оплакивал так горько? – усмехнувшись, спросил. – Я от удовольствия чуть не помер на самом деле.

Васька покраснела, а Ксюша показала на нее пальцем и сообщила довольно:

– Это она. Мы испугались за тебя, думали, ты того… ну… ласты склеил.

– А чего так? Неужто переживала обо мне?

Почему-то захотелось услышать утвердительный ответ. Как-никак спаситель и всё такое…

Но Васька насупилась и отвернулась. Вот ведь вредина какая, ни за что не хочет признаваться.

Андрей оглядел поляну и скривился. Да уж, славно порезвились. Деревца, что помельче, были поломаны, трава кругом вытоптана – словно Мамай прошёл. Там и сям валялись какие-то бурые куски. Приглядевшись, Андрей понял, что это куски человеческих тел. Жуть какая. Двое парней из охраны собирали в кучу то, что осталось от незваных гостей. Мужчина покосился на девушек – те старались не смотреть на то, как руки, ноги и головы похитителей складируются неподалеку в аккуратную кучку.

Придется тащить это с собой и прикопать где-нибудь в лесу. Рядом с трассой нежелательно оставлять – мало ли кто наткнется. Сначала надо с Егором обсудить создавшуюся ситуацию и решить, давать ли ей огласку.

Рана на животе была достаточно серьезной, но с его способностью к регенерации не смертельной. До дома доберется, немного отлежится и будет как новенький.

Он встал и, прихрамывая, подошел к куче того, что некогда было живыми и разумными существами. Относительно разумными, раз решились на такую глупость, но тем не менее…

– Знатно мы их уделали, однако! – присвистнул Андрей.

– Мы? – изумленно спросили охранники? – Шеф, ты один справился. Мы когда добежали, тут уже ничего для нас не осталось.

– Что?! Вы, блин, шутите?

– Да уж какие тут шутки. Вон, хоть у девчонок спроси, они-то здесь были.

Мужчина вопросительно уставился на Ксюшу. Та утвердительно кивнула.

– Да, я сама видела. Вася в отключке была – тот урод ее ударил. А я всё-всё видела! Это всё ты один сделал. Ну круто было!

Кажется, Василиса восторгов сестры не разделяла. Она посматривала на Андрея с опаской, словно боялась, что он сейчас снова начнет крушить и убивать.

– Вась, ты что, боишься? – осторожно спросил.

Девушка отрицательно помотала головой. Но как-то неуверенно. Впрочем, стоит ли удивляться? Андрей вполне мог представить, что тут творилось. В одиночку, надо же! И не подумал бы, что такое возможно.

– Спасибо… – раздался робкий голос Василисы.

– За что? – удивленно спросил Андрей.