Двуликий ангелочек

Ствол его пистолета исчез из моего поля зрения, но я сейчас же почувствовала, как он уперся мне в висок.

– Я прострелю ей башку! – закричал человек за моей спиной осипшим голосом. – Все назад! Я стреляю! Еще один шаг – и я стреляю!

Я посмотрела вперед, дальше лежащего на песке тела Богдана и увидела, что метрах в пятнадцати от нас застыли в нерешительности Эдик с автоматом, Иван и Виктор с пистолетами. Они почти окружили нашего преследователя, заходя с трех сторон, но он успел схватить меня и приставить мне пистолет к виску.

– Оружие на песок! – скомандовал мужчина, который держал меня за горло.

Я не сомневалась, что это тот самый Илья Максимов, которого мы ждали. Дождались!

Эдик нехотя опустил автомат к своим ногам. Глядя на него, бросили пистолеты и Виктор с Иваном.

– Десять шагов назад! – скомандовал мужчина и, когда Эдик отошел от своего автомата, продолжил: – Сейчас ты обольешь бензином свой катер и подожжешь его. Иначе я выбью ей мозги! А ты, – он показал пистолетом на Виктора, – подгони второй катер ближе сюда! Если попытаешься скрыться, я убью и ее, и твоих дружков! Идиоты! Справиться со мной хотели! Илюху Максимова не взять вашими погаными хлопалками! Я таких, как вы, задавил не один десяток! Быстро катер сюда! И без фокусов! Вы проиграли, ребята. Вы еще сопливые меня брать! Я убью вас всех, как только…

Он оборвал себя, решив, что говорит лишнее, но ясно было, что он задумал: сесть в катер и с него перестрелять всех, кто останется на берегу.

Правда, эта затея могла оказаться слишком для него рискованной, я видела, что Эдик старается держаться поближе к своему лежащему на песке автомату. Он ждал только момента, когда бдительность захватившего меня человека ослабнет и он на несколько секунд меня отпустит. Максимов мог бы меня и убить, но, пока мы находились на острове, я этого не опасалась.

Но как только он получит катер, сядет в него вместе со мной и отчалит от берега, он почувствует себя в безопасности и тут же меня пристрелит. Наверное, Эдик с ребятами это тоже понимали, но сделать пока ничего не могли.

Эдик, выполняя приказ террориста, вылил на свой катер канистру бензина и стоял рядом, с зажигалкой в руке.

Виктор подруливал к берегу на втором катере. Он причалил прямо напротив нас и, выбравшись из катера, присоединился к Ивану, который стоял между водой и растущими в центре островка соснами.

Я почувствовала, как ослабла рука, которая держала меня за горло, и тут же толчок в спину свалил меня на песок. Я привстала на колени, отряхивая лицо от песка, и подняла глаза.

Прямо передо мной стоял, наставив на меня пистолет с глушителем, но глядя не на меня, а на Эдика, человек в милицейской форме. Я чуть не вскрикнула, узнав в нем того самого милиционера, который в детском доме копался в архиве Любови Максимовны.

Так это был он! Конечно, он сразу понял, что я появилась там неспроста, достаточно было подслушать хотя бы пару фраз из нашего разговора с Любовью Максимовной. И поняв, что я рано или поздно на него выйду, он решил меня тут же и убить, едва я только покину детский дом. И то, что это ему не удалось, не говорит о том, что он мало этого хотел.

Держа меня на мушке, Максимов достал из кармана наручники, бросил их мне и приказал:

– Пристегни свою правую руку к моей левой руке.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Я пристегнула наручники и оказалась стоящей рядом с ним. Ствол его пистолета теперь упирался мне в бок.

– Пошли к катеру! – приказал Максимов. – Медленно. При первом движении в сторону – стреляю!

– Оля! – крикнул Эдик. – Иди с ним! Иди, Оля! Он псих! Выполняй его приказы!

«Знаю я, какой он псих! – подумала я. – Знаю, и от чего «с ума сошел»! Когда из рук уплывают восемьдесят миллионов долларов, мало кто сохранит здравый смысл!»

Однако мне не оставалось ничего другого, как идти к катеру. Максимов очень нервничал, дергал левой рукой, заставляя меня пошатываться и спотыкаться. Время уходило секунда за секундой, и я видела уже свои последние мгновения жизни: мы отходим на катере на расстояние, безопасное для выстрелов с острова, Максимов разряжает мне пистолет в голову, отцепляет наручник со своей руки и сталкивает мой труп за борт.

Такое вот бесславное фиаско завершает недолгую, увы, карьеру частного сыщика Ольги Юрьевны Бойковой.

Все так и будет, если за оставшиеся полторы минуты я не найду выход. Но какой может быть выход из ситуации, когда мне постоянно угрожает его пистолет!

«Стоп! – подумала я вдруг. – Виктор мотор заглушил. Двигатель в катере подвесной. Чтобы его запустить, он обязательно должен будет убрать пистолет от меня в сторону. Одна его рука занята наручниками, которыми я прикована к нему, а вторая должна держать пускатель. Это единственный момент, когда можно будет хоть что-то предпринять. Последний момент. Если я его упущу, все, Оля, прощайся с белым светом».

Подчиняясь окрикам и тычкам, я переступила через борт и забралась в катер.

Пистолет по-прежнему упирался мне в ребра, и Эдик не двигался с места, понимая, что, если он сделает хоть одно движение, Максимов тут же убьет меня.