Двуликий Берия

Однако курс на нейтрализацию и мирное объединение Германии, предложенный Берией, в конкретных условиях 1953 года был утопическим. И дело было не столько в нежелании руководства ГДР отказаться от строительства социализма (в конце концов, Москва имела достаточно рычагов влияния на своих марионеток, чтобы заставить их подчиниться своей воле), сколько в нежелании как западных держав, так и основой части правящих кругов и населения Западной Германии согласиться на объединение Германии на условиях ее нейтрализации. Западных немцев тревожило, что нейтральная Германия, из которой будут выведены войска западных союзников, может легко стать в будущем жертвой советской агрессии. Ведь миллионная группировка советских войск будет находиться под боком, в Польше, и всегда сможет совершить марш-бросок и до Берлина, и до Бонна. А США, Англия и Франция, в свою очередь, опасались как советской агрессии против Германии, так и того, что нейтральная Германия для защиты от такой агрессии должна будет вооружаться, что в отсутствие контроля со стороны западных союзников может привести там к установлению реваншистского и недемократического политического режима типа гитлеровского. Так что в объединении Германии на условиях ее нейтралитета в тот момент по большому счету никто не был заинтересован. И в отличие от предложений Берии по поводу корейской войны и нормализации отношений с Югославией его план по Германии не мог быть реализован.

Лаврентий Павлович ратовал за повышение роли хозяйственных органов и соответственное ослабление роли партийных органов в решении экономических, социальных и текущих политических вопросов, предлагая на откуп последним общую стратегию и идеологию. Если бы его задумка удалась, Хрущев, курировавший партаппарат, мог превратиться во многом в номинальную фигуру. Маленков же, не имевший ни какой-либо самостоятельной политической и экономической стратегии, ни опыта хозяйственной деятельности, должен был бы во многом полагаться на советы и рекомендации Берии.

Объявленная по инициативе Берии амнистия почти вдвое сократила население ГУЛАГа. 27 марта 1953 года был издан указ, подписанный председателем Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошиловым, поэтому в народе амнистия 1953 года называлась «ворошиловской». Из 2 526 402 заключенных и подследственных, находившихся в тот момент в тюрьмах и лагерях, подлежали освобождению 1 181 264 человека, не представлявших особой общественной опасности. В их число входили лица, осужденные на срок 5 и менее лет, осужденные на больший срок за должностные, хозяйственные и воинские преступления, пожилые и больные заключенные, беременные и женщины, имеющие детей в возрасте до 10 лет, а также несовершеннолетние. Берия предлагал еще более широкую амнистию, которая затронула бы большинство политических заключенных (у них срок обычно был не меньше 8 лет), но коллеги по Президиуму ЦК его не поддержали. Одновременно Лаврентий Павлович добился отмены ограничений на прописку в большинстве городов и пограничных местностей. Кроме закрытых военно-промышленных городов, режимными остались Москва, Ленинград, Владивосток, Севастополь и Кронштадт. Делалось это для того, чтобы амнистированные вернулись в родные места и могли легче адаптироваться к жизни на воле. Берия подчеркивал: «Установленные ограничения для свободного перемещения и проживания на территории СССР вызывают справедливое нарекание со стороны граждан. Следует отметить, что такой практики паспортных ограничений не существует ни в одной стране. Во многих капиталистических странах — США, Англии, Канаде, Финляндии и Швеции — у населения паспортов вообще не имеется, о судимости никаких отметок в личных документах граждан не делается». После ареста Берии ограничения по прописке были без особого шума восстановлены.

Разумеется, пребывание в тюрьме никого лучше не делает, и многие безобидные «бытовики» или осужденные по печально знаменитому закону «семь-восемь» (от 7 августа 1932 года) за то, что подбирали колхозные колоски, в лагерях приобрели вполне уголовные наклонности. И Берии пришлось откликаться на жалобы с мест о бесчинствах амнистированных. Так, 21 мая 1953 года он писал в управление внутренних дел Краснодарского края: «…В г. Кропоткин много случаев бандитизма, воровства и других уголовных проявлений, вследствие чего местные жители опасаются ходить по городу в позднее время. Примите необходимые меры к усилению борьбы с уголовной преступностью и охраны общественного порядка в г. Кропоткин. О результатах доложите».

Письма трудящихся, возмущенных бесчинствами амнистированных, приходили и другим руководителям страны. Так, 11 мая 1953 года москвичка Антонова писала Молотову: «Глубокоуважаемый Вячеслав Михайлович.