Двуликий Берия

Продовольственные трудности заставляли людей ностальгировать по тому времени, когда у власти в Закавказье были антисоветские правительства, не говоря уж о благословенном царском времени. Так, еще 30 апреля 1929 года, в связи с введением карточек на хлеб — 800 грамм для работающих и 400 грамм для иждивенцев в день, Берия фиксировал в сводке нелестные высказывания рабочих о Советской власти. «Не нужно верить брехне нашего правительства. Все, что оно обещало, это ложь. Разве при меньшевиках жизнь не была лучше. Меньшевики были правы, когда боролись с большевиками. Если бы меньшевики остались, то нам не жилось бы так плохо», — сокрушался тифлисский грузчик Лука Богвирадзе.

А в Армении крестьяне с тоской вспоминали о высланных кулаках и прочих «эксплуататорах». Сводки ГПУ фиксировали, как в апреле 1930 года в Армении «в селе Авдибек Аламлинского района на бедняцком совещании выступил батрак Седрак со следующим заявлением: «Что мне дала Советская власть, меня кормил священник, и ему я должен помогать». А в селении Амамлы батрак Пализян говорил совсем уж крамольные вещи: «Наши кулаки такие же батраки, как и я. Я лично работал у кулаков Баграмянов, и они больше меня работали. У нас в селе, кто бедняк, тот лодырь. Кого мы называем кулаками, это те люди, которые день и ночь мучаются, работают».

Раз такие настроения проявляются даже среди «классово близких», значит, дело плохо. Раскулачивание и раздел добра высланных между остальными крестьянами стало совершенно необходимым для выживания Советской власти. Теперь крестьяне были связаны круговой порукой, отделены навсегда от тех, кто работал день и ночь и не боялся отстаивать перед властью свои и общественные интересы. А неуправляемое крестьянское стадо уже можно было загнать в колхоз, когда посулами, а чаще — грубой силой.

Недовольство сохранялось и в колхозах, но там его гораздо легче было контролировать тому же ГПУ совместно с колхозным руководством. Среди крестьян нарастали настроения безысходности. Берия докладывал: «В селении Карабулаге Абиранского района середняк Арутюнян, во время разъяснения статьи т. Сталина «Ответ товарищам колхозникам», заявлял среди крестьян следующее: «Произносят речи ради своего кармана, говорят, что власть рабоче-крестьянская, не верьте. Они врут, имя крестьянина коммунисты используют для того, чтобы мы молчали бы. Нигде правды нет и не будет».

Лаврентий Павлович цитировал и образец пропаганды, распространяемой среди крестьян троцкистами: «Партия разлагается, власть потеряла голову и теперь не имеет возможности поставить работу должным образом. Если до сих пор правительство работало сносно, то этим было обязано Ленину и Троцкому, которые руководили работой. А теперь за работу взялся княжеский сын — Сталин (намек на распространенную в Грузии легенду, что настоящим отцом Сталина был князь Эгнаташвили. — Б. С.), который ни одной минуты о крестьянах не думает, старается всячески наши хозяйства уничтожить. Для этой цели он выдвинул коллективизацию, и все, что делается, сами видите своими глазами».

Еще более красочную легенду поведал в Абхазии середняку Антиси Гурцкая незнакомец, назвавшийся Каландарашвили, говорил в апреле 1930 года: «Советская власть уже на краю гибели и она должна была быть ликвидирована еще в январе с. г., но по некоторым причинам она имеет счастье существовать до сего времени. Существующее жендвижение (против закрытия медресе и снятия чадры. — Б. С.) надо усилить, так как за этим последует вооруженное восстание мужчин, к которому примкнет Красная Армия, и тогда коммунистам будет конец». В отношении товарища Сталина сказал, что он лежал в Гульрипшской санатории больным, где и умер. Тело его отвезли в Москву, но коммунисты до сих пор об этом умалчивают».

Эх, наивная крестьянская вера, что злой большевистский царь то ли уже умер, то ли вот-вот умрет и их, крестьян, оставят в покое.

Сельхозтехника, которую щедро обещали крестьянам, заманивая их в колхозы, порой обращалась в форменное издевательство над людьми и здравым смыслом. Так, 6 мая 1930 года Берия докладывал: «Полученные однорядные сеялки совершенно непригодны для кахетинских условий. Кроме того, крестьяне избегают пользования ими, так как указанные однорядки удорожают производительность труда крестьян. Например: чтобы засеять 1 га, необходима одна лошадь, одна сеялка и два человека, тогда как самым примитивным способом один человек может посеять больше двух гектаров за то же время».