Двуликий бог (СИ)

— Замолчи, — едва слышно велел взбудораженный любовник, зажав мне губы свободной ладонью, — ты сбиваешь меня, — он не видел лукавой улыбки, скрытой сильными пальцами, но не мог не ощутить острый кончик языка, озорно и соблазнительно проскользнувший между ними. Тяжело вздохнув, Локи отстранился, чтобы растянуть удовольствие. Глаза его казались совсем тёмными из-за расширившихся от возбуждения зрачков, где-то в их глубине пылал демонический огонь, сводивший меня с ума. Несколько минут мы исступлённо глядели в глаза друг друга, стараясь отдышаться. Я всё ещё оставалась навесу, но совсем не помнила об этом. — Забавно… Одно моё неверное движение, и ты разобьёшься, — облизнув губы, заметил лукавый ас. Я улыбнулась: он любовался мной — бесконечно отчаянной и преданной ему покорной молодой женой. Я не боялась: казалось, в тот миг я и вовсе не способна была испытывать ничего, кроме возбуждения и притяжения, возведённых в наивысшую степень.

— Моя жизнь давно в твоих руках, повелитель моей души, — ласково прошептала я в ответ и коснулась ладонями его пылающего лица. Локи самодовольно улыбнулся. Лесть доставляла его самолюбию не меньшее наслаждение, нежели единение тел. Сильные руки бережно вернули меня в положение, в котором я могла бы сама удерживать равновесие, и, невыносимо соблазнительно и многообещающе улыбнувшись, лукавый ас опустился передо мной на колени, нырнул под ткань платья. Мои ноги оказались на широких плечах, и прежде, чем я успела что-либо осознать, новая волна жара и нестерпимого наслаждения накрыла меня с головой. Я снова отчаянно застонала, словно его прикосновения причиняли мне боль, но это была неправда, и мы оба знали это. Просто я была так счастлива и свободна, что не могла совладать ни со своим голосом, ни со своей плотью.

Страстный и умелый бог огня был остёр на язык, и это касалось не только колких слов. Я боялась представить, скольких податливых любовниц он успел сменить до встречи со мной, но это не имело значения. За эти восхитительно неправильные мгновения я была всем им крайне благодарна. Горячие сильные ладони крепко сжали мои узкие бедра. Я уже была не так юна, как в день нашей первой встречи, и не так наивна, поэтому не заблуждалась: Локи делал мне столь сладостный подарок в первую очередь из эгоизма и только потом из любви ко мне. Интимная связь двух полов была так замысловата и хитроумна, что высшее возбуждение одного любовника приводило в безумное неистовство другого, что снова невероятно будоражило первого. Порочный круг замыкался, и степень сладострастия могла возрастать бесконечно, в самый неожиданный момент даруя желанное избавление, свободу, ни с чем не сравнимое первородное наслаждение — яркое, безудержное, перерождающее.

Я бессознательно извивалась в ловких опытных руках двуликого бога, уже предчувствуя заветный конец, когда Локи прервался и распрямился, с демонически притягательным выражением глаз проводя острым кончиком языка по тонким губам и срывая стон разочарования с моих уст. Горячие ладони легли мне на талию и с лёгкостью сняли с парапета. Я оказалась лежащей на полу, закинув вверх дрожащие руки, едва дыша.

— Не будь такой нетерпеливой, Сигюн, — усмехнулся страстный ас и с торжеством опустился на моё трепещущее тело, безукоризненно ему подвластное. Я ничего не ответила, только лукаво улыбнулась и раскрыла чувственные губы. Уткнувшись носом в ключицы уверенного любовника, я с удовольствием вдыхала запах его жаркого тела, сжимала тонкими пальчиками сильную спину, сама не замечая, как подсознательно впиваюсь в неё ноготками, шептала, словно в бреду: «Ещё, ещё…» Наши тяжёлые, вымученные стоны сливались воедино, и в такие моменты всё становилось неважным. Я немного скользила по тёплому, впитавшему в себя сотни лучей солнца камню, и ласковый свет Соль согревал и без того пылающее лицо. Взгляд бессвязно скользил по окружению чертога Одина, а затем замер ярусом выше, где с другой веранды на нас смотрела красивая русоволосая девушка. Она показалась мне несколько знакомой, её лицо — оскорблённым, а взгляд — ревнивым. Я могла бы её узнать, однако была слишком поглощена сладостным процессом, чтобы вернуться в реальность или смутиться. И я отстранённо наблюдала за незнакомкой, за её рассерженно сжатыми, обиженно дрогнувшими губами и взором, полным гнева и зависти. Меня всё это не касалось. Я была окружена любовью и обожанием самого лучшего аса и неудержимо страстного мужа во всех девяти мирах.