Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания

– спорт, лишь формально отделенный от государства, как в большинстве государств;

– и, наконец, спорт, не отделенный от государства, а являющийся одним из государственных политических органов.

Нетрудно заметить, что в основу данного деления положена совокупность двух критериев: во-первых, широта социальной базы, то есть количественный социальный показатель; во-вторых, наличие и многообразие механизмов политического влияния, иначе говоря, наличие качества или «организационного эффекта», позволяющего компенсировать количественную недостаточность. Мы осознаем, что логическая правильность деления спортивных видов и сфер по предложенной политической шкале несколько нарушена, ибо объемы выделенных групп в действительности, в реальной политической практике пересекаются, переходят друг в друга при изменении исторических условий. Но в живой природе, в общественной жизни вообще нет резких граней, а данная шкала представляет собой лишь абстрактную операциональную модель, удобную, по мнению автора, для политического анализа.

Итак, спорт – это институционально-политическое качество, оформление развитой спортизированной видовой практики, свидетельствующее о том, что она объединяет и организует массы своих последователей и, вследствие этого, способна играть активную роль в политике, то есть влиять на существование и деятельность государственной власти. Под спортом часто, даже не отдавая себе в этом отчета, понимают также такую развитую спортизированную организацию, существование и функционирование которой одобрено и санкционировано государством. В данном случае спортизированный вид из простой социальной психофизической практики превращается в социально-политический институт.

Спорт – это институционально-политическое оформление психофизической практики. Это становление организационной иерархии, свидетельствующее о том, что произошла локализация управленческой политической верхушки. Доступ к руководству спортом стал невозможен для широких социальных слоев. Само это руководство сконцентрировалось в руках узкой касты, общности, социальной группы, которые используют его в целях охраны своего личного (или группового) политического и экономического интереса. Спорт как иерархически организованная совокупность видов, сфера создаёт исключительно благоприятные условия для кастовой замкнутости руководства. Об этом свидетельствует неспортивная и спортивная история Древней Греции и Рима, это подтверждают состав и отрыв от простых тренеров и спортсменов нескольких уровней спортивного чиновничества. Итак, можно заключить, что спортизированная, социальная общность, группа, становясь политической силой, идет по пути создания элитарного «аристократического» круга, чтобы успешнее защищать свои интересы и интересы своих покровителей.

Закономерна ли «аристократизация» руководства спортивной сферы? Очевидно, да! Общая логика развития процесса такова: устное слово вытесняется писаным символом веры (регламентом), самодеятельность масс сменяется профессионализмом иерархов. Формирование идеологической базы, её концептуальное завершенное оформление способствует тому, что, во-первых, массы рядовых спортсменов и тренеров исключаются из этой группы лиц, которой фактически открыт доступ к созданию спортивного регламента. Сам регламент становится достаточно сложным для непосредственного и неподготовленного понимания. Следовательно, спортивное управление (и административное и соревновательное) всё больше становится прерогативой профессионалов. Правда, на сегодняшний день жесткая организационная иерархия не является универсальной характеристикой спорта. Например, она не так ярко выражена в ряде «молодых», не так давно возникших видах спорта, представители и руководители которых часто, но далеко не всегда, рекрутируются по клановому и национальному признаку. Поэтому мы склонны рассматривать аристократизацию, элитаризацию управления в спорте как предельную характеристику для современного спорта.

Бюрократизация спорта приводит к тому, что в традиционных (развитых) видах спорта активность участия в официальной спортивной жизни, а следовательно и приверженность спортсменов и тренеров к спортивной этике, ослабевает, становится формальной. Отсюда – кризис гуманистического начала в традиционном спорте.