Двуликое сердце (СИ)

И вышел из столовой. Уилл какое-то время еще сидел за столом, как громом пораженный. Обещание сладким ядом разлилось внутри, замораживая, усыпляя. И Грэм вдруг осознал, что больше не доверяет своему психоаналитику. Вся эта дружба, поддержка, помощь, забота, симпатия… Год назад они даже не были знакомы, но почему сейчас Ганнибал Лектер стал ему настолько близким другом? Тут словно была какая-то связь, что-то, лежащее на поверхности, простой и естественный ответ, пугающий своей очевидностью. Но по какой-то причине Грэм не мог его отыскать, как не видим мы порой того, что лежит прямо перед глазами. Уилл не мог проникнуть в душу психоаналитику. Эмпатия была бесполезна, словно Лектер и не был человеком. Мысль об этом пугала и завораживала…

*

Злополучный сейф с кодовым замком Уилл нашел, когда Лектер принимал очередного пациента.

Двухдневное безразличие к еде вдруг резко сменилось животным голодом, и Грэм решил чем-нибудь подкрепиться на оставленной без присмотра кухне. Овощи в холодильнике его мало прельщали, и он стал заглядывать во все подряд шкафчики в поисках коробки с хлопьями, чипсов или чего-то наподобие, хотя даже представить себе не мог настолько изысканного кулинара, как Ганнибал Лектер, в магазине за покупкой чипсов и пива, например.

Самочувствие было нормальным, и Уилл даже что-то насвистывал себе под нос, открывая по очереди дверцы шкафчиков. В одном были банки, в другом кастрюли и сковороды, в третьем разобранный кухонный комбайн, из четвертого на него дохнуло убийственной смесью запахов трав, специй и приправ, от чего немедленно защипало глаза и захотелось чихнуть. Грэм поспешно захлопнул его и открыл следующий. Он перестал насвистывать.

В последнем в ряду шкафчике все место занимал белоснежный сейф с цифровой панелью. Над цифрами были буквы, как на мобильных телефонах, и Уилл предположил, что паролем должна быть комбинация не цифр, а букв. 10 букв. У профайлера что-то неприятно засосало под ложечкой. Обычный, казалось бы, сейф. Наверное, Лектер прячет там что-то какие-то документы или денежные сбережения. Что-то ценное. У всех есть что-то ценное, что не грех и запрятать от чужих глаз и рук, под кодовый замок. Но что-то было не так, что-то не так…

Уилл не заметил, как у него поднялось давление, сердце оглушающее стучало уже в ушах. Он протянул руку к дверце сейфа – пальцы его дрожали, а на лбу вновь выступила болезненная испарина. В ушах стоял звон. Профайлер коснулся сейфа.

Он был холодным как лед. Это был не сейф. Это была морозильная камера с кодовым замком.

Грэм в ужасе отдернул руку, будто обжегся. Он сделал шаг назад, второй. И тут из сейфа-холодильника потекла кровь. Темная, бордовая, мертвая кровь. Она сочилась из щелей, стекала по хромированной дверце, густой, тягучей струйкой лилась из шкафчика на идеально чистый пол. Уилл пятился, пока не наткнулся на стол. Опомнившись, он резко шагнул вперед и захлопнул шкаф и, развернувшись, бросился вон с кухни. Пулей взлетел по лестнице, хотя пол под ногами кружился, а ступени, казалось, вот-вот обвалятся. В висках стучало, все тело сотрясала дрожь, а в ушах фантомом повторялся звук стекающей и капающей на пол темной крови. Дезориентированный собственным безумием, он толкнул первую попавшуюся дверь. Ввалившись в комнату, Уилл застонал в голос: все стены, потолок, вещи – все было увито серой липкой паутиной. Жирные уродливые пауки копошились по углам, повсюду виднелись коконы – их жертвы. Уилл сполз по двери на пол, закрыв лицо руками. Он ощущал ледяные нити паутины у себя на лице, чувствовал, как пауки копошатся в волосах.

- Это все не по-настоящему, это все галлюцинации, - повторял себе Грэм, раскачиваясь взад-вперед и не смея открыть глаза.

Он не знал, сколько он так просидел, закрывая лицо руками. Сознание медленно прояснилось. Сердцебиение утихло, шум в ушах тоже исчез. Уилл опустил руки и открыл глаза.

Идеально чистая незнакомая комната. Не то, что паутины, в комнате не было ни пылинки.

«Я точно закончу в психушке», - с тоской подумал Уилл, поднимаясь на ноги. По всему телу разлилась слабость, ноги подкашивались.

Это, судя по всему, была спальня Ганнибала. Она была больше комнаты Уилла, и интерьер здесь был несколько иным: преобладали черные и бежевые цвета. И все было настолько чистым, что комната казалась не жилой. Словно фотография из мебельного салона. И все же это было не так. Уилл заметил, что постельное белье под покрывалом тоже черное. Лоснящееся на свету. Шелк? Серьезно? Ганнибал спит на черных шелковых простынях?? От этой мысли нервный смешок сорвался с губ Грэма, прозвучав особенно безумно в пустой тишине комнаты.

- Я точно спятил, - прошептал профайлер и сделал шаг к постели. Ему всегда казалось, что шелковое белье – для помешанных на сексе парочках. Зачем одинокому психоаналитику черные шелковые простыни? Может, это тоже галлюцинация? Как пауки, или кровь на полу, или странный сейф с кодом?