Двуликое сердце (СИ)

Входная дверь была открыта настежь. Прямо в домашних тапках и в незапахнутом халате Ганнибал вылетел наружу. Грэма он увидел сразу же – тот шел, чуть покачиваясь, прямо по центру дороги в сторону города. Освещенный обманчиво-теплым оранжевым светом уличных фонарей, он казался как никогда хрупким и беззащитным. Он шел босиком, в одних только трусах и майке, которую жестоко трепал холодный осенний ветер.

Если бы копы действительно охраняли дом психоаналитика, они бы уже давно перехватили лунатика. Но Ганнибал еще несколько дней назад уладил этот вопрос, так что даже Кроуфорд был не в курсе, что на милю вокруг дома Лектера нет ни одного полицейского.

Опасаясь, что, несмотря на поздний час, в любой момент тут может появиться машина, Ганнибал перешел с быстрого шага на легкий бег, меньше чем за минуту нагнав профайлера.

- Уилл? – поравнявшись с ним, он заглянул тому в лицо. Грэм бесстрастно смотрел перед собой, взгляд его был пуст. Ганнибал невольно посмотрел на его босые ноги: все в порезах, в дорожной пыли и синие от холода. Сердце убийцы сжалось.

Нужно было разбудить профайлера, но это ни в коем случае нельзя делать быстро – слишком резкий выход из сомнамбулизма, а особенно в нынешнем психическом состоянии Уилла, мог привести к печальным последствиям.

- Уилл… - Лектер резко, но в то же время мягко схватил Грэма сзади за плечи, вынуждая остановиться. – Уилл, - он обнял профайлера, уткнувшись носом тому в затылок, вдыхая запах волос с легкой горчинкой безумия, запах его Уилла.

Грэм покорно стоял, мышцы его будто одеревенели – Лектеру казалось, что он обнимает статую. Лишь легкая дрожь и лихорадочный жар выдавали в нем жизнь.

- Уилл… - в третий раз позвал психоаналитик, касаясь пылающей кожи за ухом Грэма сухими губами.

Профайлер резко вздрогнул, и Ганнибал тут же его отпустил. Покачнувшись, Грэм обернулся. Глаза его были красными, но взгляд обрел ясность.

- Доктор… Лектер?.. – хрипло спросил он, щурясь.

- Уилл, пойдем домой, - мягко произнес Ганнибал.

- Такой яркий свет… - Уилл поднял ладонь, заслоняя глаза от света фонаря.

Психоаналитик чуть нахмурился. Светобоязнь - еще одна монетка в копилку побочных эффектов. Тусклого света фонаря едва хватало освещать площадь диаметром в несколько метров.

- Уилл, сейчас полтретьего утра, и ты опять ходишь во сне, - ровным голосом произнес психоаналитик, наблюдая, как взгляд Грэма скользнул по его обнаженному торсу, а бледные щеки в кои то веки залил румянец. – Пойдем домой, пока ты не простыл.

Грэм сглотнул и кивнул. Лектер вернул свою сбежавшую жертву обратно в клетку.

*

Хмурое утро встретило Уилла насморком и резью в ступнях. Он смутно помнил события ночи, помнил лишь, что очнулся посреди дороги, помнил холодный ветер, трепавший темно-русые волосы его психоаналитика, помнил широкую обнаженную грудь, ярко выделявшуюся на фоне ночи, словно маяк, словно пламя, манящее безмозглого светлячка.

Спустившись к завтраку, Уилл еще с лестницы услышал, как Ганнибал с кем-то разговаривает по телефону.

- …скоро. Осталось несколько штрихов.

Пауза.

- Нет, не сегодня. У нас есть уговор, и если отклониться от… Да, я помню. Я дам знать.

Придерживаясь за косяк, Уилл зашел на кухню.

- А, Уилл, доброе утро, - Лектер повернулся к нему и широко улыбнулся. Домашний телефон он положил на столешницу.

- С кем разговаривал? – Уилл почувствовал безотчетную панику, но силой воли подавил ее всплеск в душе.

- С одним пациентом. Что будешь на завтрак?

- С кем? – голос Уилла истерично дрогнул.

Ганнибал чуть нахмурился.

- Уилл, меня связывает врачебная этика, я не могу раскрывать имена своих пациентов без их на то согласия.

Чувствуя, что проиграл, Грэм кивнул и сел ко столу.

После завтрака профайлер поднялся в свою ванную. Заперев дверь, он склонился над раковиной и, засунув палец в рот, надавил на корень языка. Он больше не доверял Ганнибалу. Несмотря на спутанность сознания, он осознал, что доктор Лектер ему враг, что он травит его чем-то, возможно, и через еду. Все-таки Ганнибал имел доступ к любым лекарствам, особенно психотропным. А значит, нужно быть полным идиотом, чтобы есть то, что он приготовил. Особенно, если Уилл не видел процесса приготовления.

Распрощавшись с завтраком, Уилл умылся холодной водой. Головная боль, стук в ушах, перманентная тошнота, дрожь, головокружение, расфокусировка зрения, Уилла бросало то в жар, то в холод, неотступный страх заставлял покрываться липким потом, а внезапные приступы паники вообще лишали возможности связно думать. Грэм понимал, что ему срочно нужна медицинская помощь, что каким бы добрым и заботливым не прикидывался Ганнибал, именно он медленно убивал его. Именно он выпустил Конструктора. И теперь, похоже, готовит его, Уилла, чтобы передать психопату. Но зачем? За что?

Боль предательства жгла, скручивала Грэма, и она была страшнее и невыносимее всех остальных симптомов. Единственный близкий человек. Он почти поверил, что дружба между ними возможна. Он почти захотел, чтобы она имела место быть. Привязанность. Симпатия.