Двуликое зеркало

— Это старые данные. На сегодняшний день у меня на руках шестьдесят семь миллионов двести семьдесят две тысячи. Я не намерен ничего присваивать. И собрал я их не за четыре года, а за два, и не в масшатабах страны, а с помощью умелых банковских операций. Поэтому я называю данную сумму огромными деньгами.

— Согласен. Вы уникальная личность. Но деньги вам придется сдать в казну организации. Мы обязаны подчиняться законам Ордена. Учитывая ваш личный вклад, огромные заслуги и бескорыстное служение делу, организация отпускает вас на покой. Вы должны подготовить всю документацию и договоры и передать в казначейство. Три процента общей суммы наличных остаются вам, как предусматривалось договором. Основной капитал переходит под контроль казначейства.

— Вы меня не поняли. Я остаюсь в деле. Иначе моя жизнь не стоит ломаного гроша.

— Ваши опасения имеют под собой почву. После сдачи документов вы можете покинуть страну без всяких препятствий. Мы понимаем, что казну клана не сдвинуть с мертвой точки и больше положенных вам процентов вы с собой не увезете. Место нахождения денег вы сообщите нам по Интернету, когда убедитесь в собственной безопасности.

В воздухе повисла пауза.

— Вы лишаете меня возможности жить в своей стране, — неожиданно заговорил Сарафанов. — Вы требуете бросить работу и остаток жизни провести в джунглях, ожидая укуса змеи или жала вашего Ордена…

— И все же это жизнь, уважаемый Пал Матвеич. Ваши коллеги, с вашей помощью, и этого не заслужили. Жизнь за границей — не самое худшее предложение.

Вы наверняка уже думали над этим, иначе как объяснить появление ваших номерных счетов в Лихтенштейне и закрытие личных счетов в России. Как видите, мы достаточно хорошо информированы.

— В этом все дело. Я должен подумать.

— Конечно. Первого декабря вам предстоит серьезная операция по пересадке почек. После нее готовьтесь к выезду. А до операции закончите начатое дело.

Тихомиров должен уйти следом за всеми. Надеюсь узнать из газет о новом из ряда вон выходящем убийстве. Ведь вы мастак на оригинальные сюрпризы. Желаю удачи.

Сарафанов встал и вышел из кабинета.

К своей Маришке он ехал в отвратительном настроении. Сегодня ему не хотелось ее видеть, но он привык выполнять свои обещания.

***

Вечер выдался теплым и сухим, однако Юля устала и на свидание не пошла.

Она купила себе бутылку полусухого вина и возвращалась домой. Почему бы не провести один вечер у телевизора без лишней суеты, не оголяя коленки перед похотливыми взглядами ненасытных мужиков. Все они одинаковы и лишены фантазии.

Возле дома кто-то схватил ее за руку, и она вздрогнула. Резко обернувшись, девушка увидела перед собой грубоватую физиономию парня с кривой ухмылкой и холодным взглядом. Она тут же его узнала. Такие типы не забываются.

— Помнишь меня, детка?

Она его помнила. Он даже приснился ей несколько раз. Это были эротические сны, когда на ней трещали юбки по швам, а тело сгорало в жарких объятиях.

— Почему я должна тебя помнить?

Невысокий, сухопарый, он крепко держал ее руку, а ей вовсе не хотелось вырываться. Между ними возникло энергетическое поле с положительными зарядами.

Этот парень не имел ничего общего с ее вкусом и запросами, но обладал определенным магнетизмом и силой, которые никак не выражались в его внешности.

— Чего ты от меня хочешь? — спокойно спросила Юля.

— Не очень много. Я буду жить у тебя.

От такой наглости девушка оторопела. Он от пустил ее руку и указал на стоявший у тротуара «жигуленок» первой модели.

— Помоги мне перетащить вещи.

Другой на его месте получил бы оплеуху и долго слушал бы звон в собственных ушах, но Марфута вел себя слишком уверенно, словно получил приглашение и после долгих сомнений дал согласие.

— Между прочим, я замужем.

— Какое это имеет значение? Я один, и ты одна. Вдвоем проще.

Она подошла к машине. На заднем сиденье стоял компьютер без упаковочной коробки и небольшой чемодан.

— И это все твое богатство?

— Мое богатство во мне самом, а вещи связывают людям руки.

— Судя по твоей работе, тебе часто приходится бегать с места на место. И надолго ты ко мне?

— На всю жизнь. Теперь будем бегать вместе.

Она ничего не ответила. Они занесли вещи в подъезд и подняли их наверх.

В квартире Марфута вел себя так, как будто вернулся домой после длительной командировки. Она сидела на кровати и наблюдала, как ее новый жилец с деловым видом подсоединяет технику к сети и как распихивает старомодное мятое белье по полкам шкафа.

— Я даже не знаю, как тебя зовут, — усмехнулась хозяйка.

— Евгений. Оторви задницу от сексодрома и приготовь пожрать. Я голоден.

— Я тоже. Выпьешь вина?

— Непьющий. Но сегодня можно сделать исключение.

Спустя пятнадцать минут они сидели за столом, где горели свечи и стыла яичница в сковороде.

— Итак, Женечка, ты зарабатываешь тем, что отрываешь головы сволочам. Санитар общества. И много тебе платят?

— Достаточно. Важно не заработать, а сохранить заработанное. У меня это плохо получается. Если сумею накопить немного денег, то увезу тебя из Москвы. С бабками можно жить где угодно.

Юля сделала глоток вина и закурила.