— Таня. У нее неприятности. Это чужая тайна, и я не могу вам ничего сказать. Она ушла от мужа, и ей требовалась помощь. Ее подозревают в том, чего она не делала.
— Давайте так, Лидия…
— Николаевна.
— Давайте так, Лидия Николаевна. Мы с вами прекрасно понимаем, что ваш муж банкир, а не милиционер. Чем он мог помочь женщине, которой грозит опасность?
Почему она обратилась к Сарафанову, а не пошла в правоохранительные органы?
Если мы установим некоторые детали ее визита, то нам легче будет найти вашего мужа. Эту женщину зовут Татьяна Медведева, и она тоже исчезла. Сказать правду — в ваших интересах. Время работает против нас. Мы можем опоздать. Речь идет о жизни и смерти.
Лида долго думала, сомневалась, но потом выложила всю историю как на духу.
Лицо полковника мрачнело и превращалось в глыбу льда.
— Вы сказали, что какой-то мужчина уже предлагал документы вашему мужу. Его имя упоминала и Татьяна, когда говорила об убийстве охранников в подъезде. Он завладел ее пистолетом, так?
— Фамилии его я не запомнила. Павел упоминал его звание. Кажется, майор.
То же самое говорила Таня.
— Может быть, Трошин?
Глаза Лиды вспыхнули.
— Точно, Трошин. Он пытался продать документы мужу, но у него ничего не вышло. Как могли те же бумаги попасть к Татьяне, я не знаю. Она об этом не говорила.
— Чем кончилась история?
— Павел обещал ей помочь. Я отвела ее к нашему соседу в квартиру напротив.
Когда она ушла от соседа, я не знаю. Она боялась выходить на улицу, пока во дворе паслись охранники. Мне кажется, она всего и всех боялась.
— Вы знаете о существовании гаража в соседнем дворе, где стояла одна из машин вашего мужа?
— Нет, мне ничего об этом не известно.
— Если бы он вышел ночью на улицу, то телохранители последовали бы за ним?
— Нет сомнений. Павел находился под жесткой опекой.
— Но он попал в соседний двор один. Как это могло получиться?
— Не представляю. Наш подъезд и черный ход выходят на одну сторону.
— Я могу осмотреть черный ход?
— Конечно.
— Квартира вашего соседа тоже имеет черный ход?
— Да. И он тоже выходит в наш двор, только с левой стороны, а наш с правой.
Медведев спустился по лестнице до третьего этажа и остановился у окна, рыходившего на крышу. Он не стал испытывать решетку на прочность, ему и без того все стало понятно.
Через пятнадцать минут он звонил подполковнику Ефимову. Следователь сам снял трубку.
— Медведев говорит. Хотел бы поделиться с вами некоторыми новостями.
Сарафанов проник в соседний двор по крыше пристройки, примыкающей к его дому.
Очевидно, он решил исчезнуть незамеченным. Под его окнами слонялись люди в ботинках с рифлеными подошвами. Он не хотел с ними встречаться, но натолкнулся на другого человека. Назовем его икс. Что касается моей жены, то в это время она находилась в квартире соседа Сарафанова, и он может подтвердить мои слова.
Татьяна, как вам известно, была замечена выходившей из двора дома Сарафанова.
Как вы догадываетесь, женщина не могла перелезть через дом после выстрелов и выйти на улицу, где ее засекли. К тому же на ней были туфли на высоком каблуке, что не позволяет разгуливать по крышам и лазать по стенам. Следов ее пребывания у «ракушки» также не обнаружено. Идем дальше. Если все же предположить, что стреляла она, то куда делся труп или раненый Сарафанов? Кто угнал его машину? И как ей удалось ускользнуть из соседнего двора после выстрелов? Попасть в соседний двор по крыше она также не имела возможности. Черный ход соседа выходит во двор с противоположной стороны. Татьяна воспользовалась паникой.
Когда охранники Сарафанова покинули двор и побежали на выстрелы, она сбежала.
Просто она замешкалась и вышла на улицу, когда приехала милиция.
— Мне нравится ваш рассказ, Владимир Сергеевич. Но мы до сих пор не можем найти убедительных объяснений некоторым совпадениям. В доме, где прописана ваша жена, убивают двух бывших милиционеров из пистолета, который принадлежит Татьяне Медведевой. Она исчезает, и появляетесь вы. Идем, как вы говорите, дальше. Возле дома Сарафанова найдены три гильзы от того же браунинга. Банкир бесследно исчез, а спустя сорок минут ваша жена покидает место происшествия, выдавая себя за жену Сарафанова. И тут вновь появляетесь вы. Случайность может быть одна, все остальное можно расценивать как закономерность. Вы не согласны?