Двуликое зеркало

– Без специалистов здесь никто не разберется. Вам и не нужно отдавать все сразу. В первой папке лежит реферат, который раскрывает принцип идеи трансплантации одного человека в другого. На первый взгляд выглядит фантастично, но эксперименты доказали реальную возможность подобных операций.

Не уверен, что в нашей стране найдутся специалисты, способные воплотить идею в жизнь, но это ли главное? Куда важнее, чтобы эти материалы не попали в чужие руки. Вы не обязаны дарить спецслужбам многолетние труды ученых, которые положили жизнь, добиваясь высоких результатов. Я являюсь прямым наследником этих папок и передаю вам их на определенных условиях. Если вы способны выполнить эти условия, то я вам их оставлю.

Медведев долго смотрел на странного гостя, затем кивнул:

– Пусть будет коммерция.

На следующий день генерал принял полковника Медведева в своем кабинете.

Время беседы ограничивалось двадцатью минутами. Генерал созывал совещание и не имел возможности заниматься полковником больше положенного. Но разговор затянулся на два часа, и совещание пришлось отложить.

– Есть ли подтверждение этим материалам? – спросил генерал.

– Безусловно есть. Но мы их не получим. Результаты исследований изложены в четвертой папке. Они положительные. К сожалению, профессор Зарецкий умер, и его сын, над которым проводились опыты, также скончался. Причина смерти сына не связана с экспериментом. Участников создания этого метода мы не найдем, а значит, без нашего ведома последующие эксперименты невозможны. Этим вопросом могут заняться ученые-исследователи и дать свой анализ и авторитетное заключение.

– Вряд ли нам позволят это сделать. Перед нами лежит страшное оружие.

Смотрите на вещи трезво, полковник. Сам факт того, что мы с вами знаем о существовании такого метода обработки личности, ставит нас в опасное положение. Какие уж там могут быть ученые? Любой смертный, узнавший тайну черных папок, подлежит уничтожению. Страшен не результат проведенного эксперимента, а сама идея. А идея, воплощенная в жизнь, становится катастрофой. Такую тайну невозможно удержать в сейфе. Эта бацилла распространится по миру, как чума. Как американцы ни старались сохранить тайну атомной бомбы, им это не удалось. Мы получили оружие не менее страшное в стратегическом плане, чем ядерный заряд. Способны ли вы понять это?

– Что вы предлагаете?

– Остаться живыми. Наше дело разоблачать шпионов, коррупционеров, наносящих экономический урон государству, террористов и организованную преступность. Здесь компромиссов быть не должно. Но если мы переступим порог и заглянем в область управления человеческим мозгом, нас сотрут с лица земли.

– Вы не преувеличиваете последствия?

– Я их занижаю. Мне страшно подумать, какую реакцию вызовет этот документ у Президента. Нам этот человек недоступен, и сама мысль о непосредственном общении с ним нереальна. Без посредников не обойтись. А в таких делах лишние люди, обладающие практической властью, могут сыграть для нас роковую роль. Либо они перехватывают инициативу, либо используют материалы в собственных целях как метод политического шантажа, либо того хуже. Мы имеем дело с людьми, искушенными в политике и дворцовых играх. О патриотизме лучше забыть. Но в любом случае концы будут отрубаться. И тогда я за нашу жизнь не поставлю ломаного гроша.

– Значит, выхода нет? Материалы нужно уничтожить?

– Вы правильно меня поняли. Здесь и сейчас.

Медведев прослужил в органах более четверти века, но никогда не думал, что он всего лишь невидимая песчинка в крутящемся смерче произвола. И они это называют политикой и порядком вещей!

Наивность, граничащая с невежеством.

* * *

Когда огромная стальная гора сдвинулась с места и решетка поднялась, Трошин с трудом оторвал голову от бетонного пола.

Сначала ему показалось, что пришли двое, но изображение мелькало в глазах и расплывалось, соединяя и раздваивая силуэт одного человека. Скорее всего, у него были галлюцинации. Он уже не различал, где действительность, а где мираж.

– У вас сильная воля, майор, – сказал входивший в бункер молодой человек.

Голос отозвался эхом в ушах и утонул в сознании. Трошин хотел что-то сказать, но не смог.

– Теперь, майор, я вижу, что вы созрели и заслуживаете обещанного гонорара. Нет, я не правильно выразился. Вы стоите столько, сколько способны унести. Дорога наверх – это тридцать две крутые ступени. Ваша задача добраться до моего кабинета. Там вас ждет свобода. А теперь берите деньги и убирайтесь.

Трошин стиснул зубы. Рана гноилась, и рубашка прилипла к телу. Ему не хватало воздуха, и его трясло в лихорадке. Жизнь уже не казалась ему увлекательным приключением, она превратилась в тяжкое, мучительное бремя с кошмарным финалом.

Душа требовала покоя, но мозг работал отчетливо. Жажда и голод обострили все чувства и трезвость мышления. Ему предлагали свободу. Самое дорогое, что существует в этом мире. Но каждый видит ее по-своему.