Дыбенко

На столе у командующего военным округом куча документов о злодеяниях «хищников пустыни», длинный список главарей бандитских шаек. «В Каракулинской долине банды выжгли более 600 гектаров зерновых, — читал Дыбенко. — Огромные площади уничтожены в Локае… Басмачи, руководимые Берды-Дотхо, сожгли 250 кибиток, зарубили 238 жителей, в том числе 56 женщин и 106 подростков… Озверело действуют отряды Фазуиля Максумы, Шалтай-батыра, Джунаид-хана. Ибрагим-бека…»

«Это о них и рассказывал Федько», — подумал Дыбенко. Ивана Федоровича он встретил в Москве перед отъездом в Ташкент. Федько с апреля 1924 года по ноябрь 1925-го служил в Среднеазиатском военном округе, командовал 13-м стрелковым корпусом, вел упорную борьбу с басмачами, действовавшими на территории Бухары.

Иван Федорович говорил, что особенно нагло вели себя отряды, руководимые Ибрагим-беком. Потрепанные Красной Армией в 1923 году, их остатки укрылись на левом берегу Вахша. После небольшого перерыва они собрали силы и снова начали совершать набеги на кишлаки и селения. В январе 1925 года Ибрагим-бек заслал в район Гиссара 500 джигитов, поручив им подготовить совещание курбашей. Там их и накрыли бойцы 3-й кавбригады нашего корпуса.

Побили тогда бандитов основательно, но полностью уничтожить не смогли. Удрал Ибрагим-бек, рассказывал Федько. Он посоветовал держать самую тесную связь с местным населением, в первую очередь дехканами, без их помощи с басмачеством покончить невозможно. На первом же совещании командного и политического состава округа, говоря об очередных задачах, Дыбенко потребовал, не ослабляя боевую и политическую учебу войск, как можно быстрее очистить Среднюю Азию от басмачества — таков приказ Родины. Рекомендовал каждому военнослужащему — от рядового красноармейца до члена Военного совета — укреплять дружбу с местным населением, беднякам оказывать помощь в страдную пору посевной и уборки урожая.

…Первый тревожный сигнал: Фазуиль Максума захватил Гарм — крупный поселок, расположенный на берегу реки Сурхаб.

Дыбенко вылетел в Душанбе. Оценив обстановку, принял решение перебросить на самолетах в район Гарма подразделения красноармейцев. Приказ гласил: действовать быстро и решительно, не дать бандитам уйти в глубь республики.

От работников ОГПУ узнал, что родственники и приятели Максумы в Душанбе ждут удобного момента, чтобы начать резню. Бандиты даже проникли на совещание хлопкоробов, проходившее в Доме дехканина, единственном недавно построенном каменном здании. Туда и направился Дыбенко. Вход охранял среднего роста паренек с загорелым энергичным лицом.

— Вы кто? — спросил командующий.

— Комендант Николай Рожков, секретарь Душанбинского горкома комсомола. Кроме меня, дежурят еще пять комсомольцев. А вы кто?

Дыбенко был в военной гимнастерке без знаков различия, представился, потом сказал:

— Вот что, товарищ Рожков, из помещения никого пе выпускайте. Сейчас к вам на помощь подойдут красноармейцы и работники О ГПУ.

Вошел в зал. Не спеша поднялся на сцену, приблизился к трибуне. Оттягивал время, чтобы успели подойти красноармейцы. В президиуме и в зале заволновались. Оратор прервал выступление.

— Я командующий войсками округа Дыбенко. — И повысив голос: — Сегодня Фазуиль Максума захватил Гарм. — Сделал паузу. — Нам известно, что большинство присутствующих здесь за Советскую власть и они вместе с нами пойдут сражаться в Гарм. Но в зале есть люди, открыто помогающие Максуме, басмачам. Их мы всех знаем, с ними разговор особый.

Многие вскочили с мест. Кто-то выстрелил в люстру. Послышался звон битого стекла.

Дыбенко решительно поднял руку, громко и властно крикнул:

— Всем сидеть на местах! Здание оцеплено! Оружие убрать! — Подошел к председателю: — Продолжайте работать, перерыва не объявляйте, пока не получите указание. — Спокойно прошагал через притихший зал.

Красноармейцы уже окружили Дом дехканина. «А могли ведь и опоздать, — подумал Дыбенко. — Внезапность и на этот раз выручила». Заметив все еще стоявшего около двери коменданта, сказал:

— Спасибо, товарищ Рожков, за бдительную службу. — Крепко пожал руку. — Передайте мою благодарность и остальным комсомольцам[49].

Сподвижников Максумы арестовали.

В Гарме произошло вот что. Отряд Максумы численностью около 200 сабель сравнительно легко захватил поселок. Войск там не было, а 23 бойца местной самообороны — коммунисты, комсомольцы и активисты, — несмотря на исключительное мужество и отвагу, не смогли задержать бандитов; потеряв пять товарищей, отступили… По пути к Гарму после перехода афганской границы бандиты уничтожали представителей Советской власти; в одном из кишлаков повесили трех женщин за то, что те осмелились снять чадру…

Первая группа красноармейцев, высадившись с самолетов, вступила в бой. Басмачи вначале сопротивлялись, но, увидев в небе еще самолеты, отступили. У своего родного кишлака Калай-Ляби-Об Максума и его отряд были настигнуты. Потеряв в бою пятьдесят человек, бандиты, побросав коней и оружие, пешком удрали за границу. В этом бою Максума был ранен, а во время следующего набега опаснейший враг был убит.