Дыбенко

Началась ранняя весна 1919 года, шли дожди, часто со снегом, дороги размыло. Красные бойцы, преодолевая непогоду, уверенно продвигались вперед, к родной Таврии. Оружие получили хорошее. Правда, из-за этого оружия у Дыбенко даже произошел конфликт с Махно. Узнав, что начдив почти все передал в 1-ю Заднепровскую (название «2-я бригада» так и не привилось), батька полез на рожон: «Обижаешь меня, начальник. И только!» Дыбенко объяснил: «Все сделано по-божески. Заднепровцы вооружены кое-как, не в пример «вашим героям». Не сразу согласился Махно с доводами начдива…

Начальник политотдела Коллонтай вернулась. с VIII съезда партии, проходившего в Москве 18–23 марта, не сразу нашла свою дивизию. Направилась в подразделения и во время коротких привалов рассказывала о выступлениях В. И. Ленина, сообщала, что съезд высоко оценил работу военных комиссаров, «которые рука об руку с лучшими элементами командного состава, в короткий срок создали боеспособную армию», называли имена многих бывших партизан и повстанцев, ставших замечательными командирами, политработниками и бойцами 1-й Заднепровской дивизии…

— Товарищи Моисеенко, Задесенец, Иванисов, Байта, Таран, Ястребов, Передерий, братья Чайкины и многие, многие другие — гордость нашей дивизии. Именно о таких и шла речь на съезде партии…

Заднепровская теснила белых. В ночь на 2 апреля 1919 года заняла Чонгарский и Перекопский перешейки. О боевых успехах Дыбенко телеграфировал в Москву и командующему Укрфронтом Антонову-Овсеенко.

5 апреля, выполнив поставленную задачу, дивизия должна была остановиться на выгодных позициях, запереть белых в Крыму… Обстановка требовала безотлагательно перебросить освободившиеся силы в Донбасс, чтобы пополнить части, действующие в направлении Таганрог — Ростов. Однако, не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления и не получив приказа остановиться, Первая Заднепровская начала втягиваться в Крым и через пять дней заняла Симферополь. После небольшой передышки снова устремилась вперед; 17 апреля подошла к Малахову кургану. С тыла поддержали местные партизанские отряды. На следующий день жители Севастополя восторженно приветствовали своих освободителей.

Кроме героев Первой Заднепровской под командованием Дыбенко, в боях за Крым участвовал автобронедивизион особого назначения А. И. Селявкина; были у него моторизованные пулеметы, артиллерия и — впервые в гражданской войне — танки, захваченные у интервентов в бою под Одессой в начале апреля 1919 года. С одним из танков связан волнующий эпизод — первую отнятую у врага машину красные воины отправили в Москву в подарок Ленину. «Этот подарок, — ответил Владимир Ильич, — дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильной Антанты»[30].

…В приказе РВСР № 36 в связи с награждением Павла Дыбенко орденом Красного Знамени сказано, «что в период боев с 25 марта по 10 апреля 1919 года под г. г. Мариуполь и Севастополь он, умело маневрируя частями вверенной ему дивизии, лично руководил боем, проявил истинную храбрость, мужество и преданность делу революции; своим примером воодушевлял товарищей красноармейцев, способствовал занятию вышеуказанных пунктов и полному уничтожению противника на северо-восточном побережье Черного и Азовского морей. В этой операции 1-й Заднепровской дивизии захвачено свыше 2000 пленных при 3 офицерах, 2 бронепоездах, 38 орудий, 52 пулеметах, 15000 винтовок, несколько паровозов, много подвижною состава и других трофеев».

Позднее Дыбенко узнает, что 18 апреля, в день, когда Первая Заднепровская вступила в Севастополь, В. И. Ленин телеграфировал председателю Совнаркома Украины X. Г. Раковскому в Киев: «Насчет планов Дыбенко предостерегаю от авантюры — боюсь, что кончится крахом и он будет отрезан. Не разумнее ли его силами заменить Махно и ударить на Таганрог и Ростов. Советую трижды обдумать, решайте это, конечно, сами»[31]; узнает, что 22 апреля Владимир Ильич потребовал от командующего Укрфронтом Антонова-Овсеенко «немедленно выполнить задание главкома дать солидное подкрепление на участок Донбассейн — Мариуполь»[32] и что эти указания Ленина выполнены не были; узнает, что Антонову-Овсеенко вскружили голову боевые успехи 1-й Заднепровской дивизии, вызвавшие паническое отступление белых, и он не отдал приказ остановиться. Впоследствии в своих воспоминаниях Владимир Александрович признается: