Дыхание

Я видел начало новой эры человечества, ещё двадцать лет назад мы ютились на орбите Земли, спутники связи, разведка, вот, в общем-то, и всё. Пилотируемые полёты были нерентабельны, а освоение Луны так и оставалась лишь обещанием политиков. Добыча полезных ископаемых, сверхчистые сплавы в невесомости – всё это становилось убыточным, когда речь заходила о транспортных расходах. Звёзды оставались уделом фантастов и романтиков. А потом всё изменилось. Сначала к теории молодого русского физика Егора Бакунина все отнеслись как к очередной фантастической шутке. Слишком невероятна была идея. Посмеялись все, кроме нескольких японских компаний, что выделили грант на разработки. И вот уже через два года Егор смог переслать стальной шарик из Токио в Ванкувер. А ещё через год он появился на Марсе, прямо перед объективами марсохода Либерти, предметом гордости США, что должен был доставить образцы марсианского грунта. Егор появился перед камерой в скафандре с Российским флагом в одной руке и пластмассовым ведерком в другой. Флаг он воткнул в землю, в ведёрко набрал грунта, синим детским совком, а на корпусе марсохода, прямо поверх американского флага, так, что бы можно было заметить камерами, написал слово Loosers, и был таков. Наверное, это всё-таки легенда, с трудом вериться, что Бакуну удалось рассчитать прыжок так точно что бы появиться прямо перед марсоходом, но марсианский грунт он действительно привез. Следующие два года лихорадило весь мир, научны посёлок на Луне, колония на Марсе, освоение спутников Юпитера. Чуть меньше двух лет оставалось до первого межзвёздного прыжка.

Дети, дотянувшие руки до чужих звезд. Случайное открытие, нелепая шутка, с которой началась эра нового освоения космоса. Мы бежим в небо, спотыкаясь и падая, обжигая руки о колючие искры в небе. Слишком рано, слишком легко. Недостаточная инфраструктура, слишком слабые компьютеры для точных вычислений. Люди были не готовы к звездам. Но это уже никого не могло остановить. А ещё десять лет спустя я оказался на богом забытом планетоиде с раненой девушкой на руках и запасом кислорода на два часа. Наверное, мне было нужно винить Егора во всем, но счета, выставлять не к кому. Егор погиб восемь лет назад. От лаборатории остался лишь огромный кратер с оплавленными краями. Жертв могло быть намного больше но, к счастью, комплекс был размещен на острове. Много позже специальная комиссия пришла к выводу, что причиной случившегося была ошибка в координатах и портал, открытый в недрах звезды.

****

Я нёс Кейко на руках, ей было больно, когда она лежала на плече, но нести её так было труднее. Мы шли, и я говорил, рассказывал какие-то смешные истории из своего детства и времён университета. Наверное, это было неправильно, нужно было экономить воздух. Но я не мог больше терпеть эту огромную и равнодушную тишину. Взошло солнце, не наше, конечно, а местная звезда, звезды исчезли, и мертвая равнина стала напоминать залитое светом футбольное поле. Панели шлемов потемнели, защищая глаза. Тени стали неестественно четкими, словно вырезанными из картона, и протянулись на десятки метров. Разговор стих сам собой. Сказывалась усталость. Почва опять мелко затряслась, с ближайшей горы лениво сошел оползень. Из расщелин вырывались фонтаны пара. На этот раз метан. Планета разогревается и ничего хорошего это не несет.

Самое неприятное было то, что я отставал от графика. Я знал, что так будет, но до последнего надеялся на чудо. Я пытался поставить Кейко на ноги, может быть, она сможет идти, оперевшись на моё плечо, но это были тщетные попытки. Кажется, у неё поврежден позвоночник. Откуда-то из тёмной глубины сознания пришла мысль, от которой я вздрогнул. Если бросить Кейко и пойти дальше одному, то я могу успеть, а если забрать её почти нетронутый картридж, то дойду наверняка. Кейко ведь всё равно обречена. Он словно прочла мои мысли.

- Брось меня, Вик… - она помедлила, но продолжила. - Зачем погибать двоим, если один может спастись. ... – она закашлялась, и я заметил алые капли у неё на губах.

И что-то во мне, та часть меня, вдруг беззвучно закричала внутри “Да! Да! Она права, она всё понимает, оставь её и уходи! Ты же хочешь жить?! Поторопись, пока ещё не поздно!”. Я вспомнил, как мы ходили в кино на какой то японский фильм ужасов и наши пальцы как будто случайно соприкоснулись в какой-то особо страшный момент и не стали расходиться. В Японии сейчас разгар лета. И по утрам мы уходили от комплекса к морю и плескались в прозрачной воде возле границы уродливых тетраподов, бетонных ежей, которыми выложена береговая линия. Иногда мы ходили на пляж ночью, и морская вода светилась, словно отражая звезды в небе. И прикосновения уже не казались случайностью…