Дыхание бездны

   - А-А-А!! - я ору и мотаю головой. Проходы забиты галдящими коллегами, поэтому я лезу на подоконник и - со стола на стол - прыгаю к выходу. Хватаю с вешалки свое пальто, портфель и бегу наружу - на улицу. По дороге кого-то сбиваю с ног, на кого-то просто налетаю, бегу дальше, огибая озадаченно останавливающихся коллег. Но по дороге успеваю перехватить еще парочку-тройку глотков. Боже, какое блаженство... Я почти останавливаюсь, но тут приходит понимание. Понимание того, что произойдет потом, после того, как я остановлюсь. Я вою от ужаса, роняю пальто и кубарем скатываюсь по лестнице. Охранник смотрит на меня растерянным взглядом, медленно поднимается, но я уже пробегаю мимо, урвав у него один глоточек. Твою мать! Я вываливаюсь на улицу и отбегаю подальше. Тяжело дыша, осматриваюсь. Людей поблизости нет - я через служебный выход выскочил, он во дворы ведет. Легкая волна сожаления накатывает на меня и тут же отступает - пить нечего. Я обнимаю портфель обеими руками, сажусь прямо в снег и начинаю смеяться. А может, плакать - я сам не понял. Видимо, что-то среднее.

   Не помню, сколько я так просидел: может - минуту, может - полчаса. Вряд ли больше. Те, кто сидят больше получаса на двадцатиградусном морозе без верхней одежды, обычно остаются сидеть до весны. Но очнулся я не столько от холода, сколько от того, что краем глаза заметил какое-то движение. Повернул голову, но понял, что там два человека, еще до того, как увидел пожилую тетку, волочащую слабо упирающегося ребенка. Нет! Только не это! Я вскочил и в панике завертел головой, прикидывая маршрут бегства. Тетка тем временем, меня заметила; видимо, чем-то я ей не понравился, и она ускорила шаг, намереваясь проскочить поскорее. Вот только для этого ей придется пройти слишком близко ко мне. Проклятье! Выйти со двора на улицу? Там наверняка масса народа - что начнётся - страшно представить. Обратно в офис? Отвернуться, чтобы их не видеть? Кстати, я уже до них вполне дотягиваюсь... до них еще метров двадцать, но я уже...

   Всхлипнув, я повернулся и кинулся в угол двора. Дернул первую подъездную дверь - закрыто... ну да, вот домофон рядом. Побежал ко второму подъезду - тоже... а тетка с ребенком уже почти за моей спиной, я их не вижу, но чую, как испугана тетка... и этот испуг меня веселит и немного возбуждает. А, вот - не заперто. Я изо всех сил дергаю тяжелую железную дверь и ныряю во влажный теплый полумрак. Закрываю дверь за собой, одновременно пытаясь глотнуть, но - успеваю. И не успеваю. Успеваю - закрыть дверь (с железным грохотом, гулко отдающимся во всех стенах) и не успеваю - глотнуть. Металл двери отрезает меня от испуганной тетки и сонного ребенка. Хотя я продолжаю их каким-то образом чувствовать - даже сквозь дверь - но дотянуться уже не могу... или могу? Я стою не шевелясь, но одновременно потихоньку просачиваюсь сквозь металл и тянусь вслед уходящей парочке... да хватит уже, мать твою! Отворачиваюсь, трясу головой, бью себя по ушам и щекам - отпускает. Надолго ли? Сейчас выйдет кто-нибудь в подъезд - и опять начнется. Трясущимися руками лезу в портфель, достаю мобильный. Трубку берут гудка после десятого, когда я уже нервничать начинаю.

   - Аделаида?

   - Да? - голос в трубке сонный и недовольный, - Почему так рано? Мы на после обеда договаривались. Ты меня разбудил.

   - Извини, - нарочито-равнодушно говорю я, - я не приеду. Я... я человека убил. Недавно.

  Аделаида секунд пять молчит, я сначала беспокоюсь, что она сейчас положит трубку, но потом вижу, что делать этого она не собирается, а просто - думает. Хмурит брови и покусывает нижнюю губу.

   - Кого? Где? Как? Так же, как у меня в кабинете? - голос собранный и серьезный.

   - Шефа своего, на работе, - отвечаю я, - не так. Я просто задумался, а потом... потом выпил его.

   - Что сделал? - Я вижу, как у нее взлетают брови.

   - Выпил. Я представил себе бутылку пива в жару и... вот. А он упал и умер.

  Аделаида хмыкает, голос у нее становится менее напряженным.

   - С чего ты взял, что это ты его убил? И почему так уверен, что - убил?

  Я пожимаю плечами.

   - Я чувствую.

  А еще я чувствую, что этот фокус можно проделать и по телефону. Благо собеседницу я вижу так ясно, словно она стоит прямо передо мной. Коротко выругавшись, отключаюсь, но успеваю немного отхлебнуть. Чувствуя густой и терпкий вкус на губах, обессилено сползаю по стене на пол. А у Аделаиды вкус другой - отстраненно отмечаю я - как у темного нефильтрованного... но чуток горчит.