Дыхание богов

Слово «анархия» происходит от греческого «anarkhia», что можно перевести как «отсутствие управления». Первым политическим вождем движения анархистов был француз Пьер Жозеф Прудон. В 1840 году в своей книге «Что такое собственность?» он пропагандирует идею общественного договора, в результате которого необходимости в правителе больше не будет. Прудон отвергает авторитарный путь коммунистов, чем вызывает неодобрение Карла Маркса. В числе последователей Прудона был Бакунин, русский философ, который полагал, что переход к более совершенной форме организации общества должен совершаться путем насилия.

После целого ряда покушений (в Германии на императора Вильгельма I, в Австрии – на императрицу Елизавету (Сиси), в Испании – на Альфонса XIII, в Соединенных Штатах – на президента Мак-Кинли, в Италии – на короля Умберто и в России – на царя Александра II) движение анархистов приобрело серьезное политическое значение. Своей эмблемой они избрали черный флаг. Анархисты сыграли решающую роль в 1871 году во время Парижской коммуны, в 1917 году во время русской революции (хотя коммунисты казнили многих из них), а также в 1936 году во время гражданской войны в Испании. В Латинской Америке было предпринято несколько попыток основать анархистские города – колония Сесилия в Бразилии (1891), коммуна Косме в Парагвае (1896), социалистическая республика в Нижней Калифорнии, в Мексике (1911).

В Италии, около Каррары, в 1939—1945 годах партизаны создали анархистскую республику. Большинство анархистских движений были разгромлены и распались.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V

76. САМЫЙ СТРАШНЫЙ ПРИГОВОР

Ужин накрыт на главной площади. Столы расставлены по кругу, и в центре остается много свободного места.

В прошлый раз нам подавали греческие блюда, сегодня итальянская кухня. Появляется повозка с закусками – помидоры с моцареллой, баклажаны в масле, копченая ветчина с дыней.

Мы слышим вдалеке отчаянные крики осужденного. Аппетит моментально пропадает.

– Какая чудовищная казнь.

– Бедняга.

– Что бы мы об этом ни думали, – тихо говорит Жорж Мельес, – и каким бы ни было преступление, Прудон не заслужил такого.

– Не хотела бы я оказаться на его месте, – признается Сара Бернар, которая, однако, была в числе первых, кто обвинял Прудона.

– Это слишком сурово даже за все, что он сделал, – соглашается Жан де Лафонтен. – Наказание не соответствует преступлению.

– Они так расправились с ним, чтобы другим было неповадно, – говорит Сент-Экзюпери. – Они сами не понимают этого.

Старшие боги пришли ужинать с нами. За едой они громко разговаривают.

Пришли все, кроме Афродиты.

– Я чувствую себя виноватым в том, что произошло, – говорю я.

Я нервно грызу сухарь. Я думаю о том, что только что произошло, и вдруг на меня накатывает сомнение.

Я медленно прокручиваю в голове все предшествующие события.

Когда я стрелял, я ранил богоубийцу в правое плечо. Во время процесса мы видели, что Прудон был ранен в левое. Боже мой! Его рана! Прудон невиновен. Это означает, что настоящий богоубийца по-прежнему на свободе. И следовательно, он не из учеников. Ни один из них не ранен в плечо.

– Что с тобой, Мишель? – спрашивает Рауль.

– Ничего, – отвечаю я. – Я тоже считаю, что наказание слишком сурово.

– Старшие боги испугались. Бог-ученик – убийца. Такого они еще не видели, – замечает Сара Бернар.