Дыхание богов

Появляются два других циклопа.

Я срываю тростинку, ломаю ее и делаю трубочку, чтобы дышать под водой. Пусть они думают, что я утонул.

Я выжидаю примерно полчаса. Раненую ногу сводит судорогой. Наконец я выныриваю и оглядываюсь, вылезаю на песок, заросший кустарником. Перелезаю через невысокую стену и проскальзываю на террасу из белого мрамора.

Хромая, я прокрадываюсь во дворец.

Не останавливаться. Только не сейчас.

И вот я в огромном дворце из белого мрамора.

Раздаются чьи-то тяжелые шаги, и я прячусь за колонной.

Это не циклоп, а два гекатонхейра – великана с пятьюдесятью головами и сотней рук. Неужели парад чудовищ никогда не закончится? Я припоминаю, что циклопы и гекатонхейры бились плечом к плечу с Зевсом против титанов и разделили победу повелителя богов.

Я жду, пока они пройдут. Шаги стихают, и я крадусь дальше.

Дворец Зевса невероятно огромен. Потолок теряется в вышине, до него не меньше двадцати метров. Мне кажется, что я мышка в логове кота.

В холле стоят скульптуры двенадцати Старших богов. Они выглядят недовольными. И Дионис, и даже Афродита. Стены расписаны фресками в пастельных тонах, изображающими эпизоды борьбы олимпийцев с титанами. Лица, полные решимости, искажены гневом и яростью.

Эхо вторит моим шагам по мраморном полу. За мной остаются лужи.

Массивная дверь ведет в коридор, еще одна дверь, следующий коридор. Двери огромны, они сделаны из резного дерева и бронзы, покрытой позолотой.

Я оказываюсь у подножия монументальной лестницы. Осторожно поднимаюсь, приволакивая ногу, и опять попадаю в пустынные коридоры, прохожу великолепные залы, где нет ни души, и вновь оказываюсь в бесконечных коридорах, которые выводят меня к оранжерее, заставленной деревьями в мраморных кадках. Я разглядываю деревья и замечаю, что на ветвях висят плоды в виде стеклянных шаров около метра в диаметре. Присмотревшись, я понимаю, что это планеты. Такие же, как «Земля-18».

У корней ближайшего ко мне дерева табличка: НЕ ТРОГАТЬ.

Читая этот запрет, я вспоминаю слова Эдмонда Уэллса о Библии: «Сказав Адаму и Еве: "Вы можете есть от любых деревьев, кроме того, что растет посреди сада, это дерево познания Добра и Зла", Бог не мог придумать ничего лучше, чтобы заставить их прикоснуться к этому дереву. Все равно что сказать ребенку: "Играй любыми игрушками, кроме вот этой, которая на самом виду"».

Из любопытства я достаю свой анкх и рассматриваю поверхность одного из плодов. Удивительно, но это действительно очень красивый и гармоничный мир.

Я сам не заметил, как, склонившись над шаром, чтобы лучше рассмотреть его, случайно задел его подбородком. Лишь только я коснулся его оболочки, как шар сорвался с ветки. Он падает, как в замедленной съемке, и разбивается на тысячи осколков.

Сначала я ничего не слышу, потом, когда слух возвращается, – звон бьющегося стекла, без конца повторяющийся под сводами огромной оранжереи.

В сферах Атланта был только воздух, но тут, к моему ужасу, под прозрачной оболочкой оказывается шар.

Он катится через оранжерею с грохотом, как в боулинге. Катясь, он давит находящиеся на нем горы, города и людей. Я стараюсь не думать о том, что сейчас происходит с ними. Океаны, больше не удерживаемые силой притяжения, стекают на пол, оставляя за сферой-миром мокрый след, какой оставляет за собой улитка. Атмосфера испаряется, превращаясь в медленно рассеивающийся голубой дымок.

Планета замирает у дальней стены, и я подхожу, чтобы посмотреть, что с ней стало. Я вижу руины. Люди, как муравьи, передавлены, расплющены в машинах, в своих домах, на улицах о стены зданий.

Я озираюсь, словно напроказничавший ребенок, убедиться, что меня никто не видел. Я заталкиваю то, что осталось от планеты, за ближайшую кадку.

Я вижу напротив дверь и со всех ног бросаюсь бежать. Я пробегаю через множество дверей, пока не останавливаюсь на пороге большого квадратного синего зала. В центре зала – ведущая наверх узкая винтовая лестница.

Я долго поднимаюсь.

Кажется, я на крыше дворца. Я толкаю большую белую дверь и вижу за ней еще один квадратный зал, в высоту здесь не меньше тридцати метров. Посреди – огромный трон около пятнадцати метров вышиной. Я вижу его спинку, так как он повернут к окну, закрытому ставнями и наполовину занавешенному тяжелыми пурпурными гардинами.

Вдруг трон начинает поворачиваться вокруг своей оси. Оказывается, я в зале не один.

Я не решаюсь поднять головы. Сердце колотится, едва не разрывая мне грудь.

Я вижу гигантские пальцы на ЕГО ногах.

ЕГО ступни в золотых сандалиях.

ЕГО колени, ЕГО торс, складки золототканых одежд.

И, наконец, надо всем, ЕГО огромное лицо.

ОН смотрит на меня.

105. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЗЕВС