Дыхание богов

Фокус произвел на меня странное впечатление. Произошли какие-то события, то ли хорошие, то ли плохие, и я был совершенно не властен над ними. Мне казалось, что мной манипулируют, как в фокусе про киви и Данию[10]. Я думаю, что сам делаю выбор, но это не так. Я считаю, что правлю народом дельфинов, самостоятельно принимаю решения, а на самом деле повторяю историю «Земли-1».

Поблагодарив Жоржа, я встаю и иду между скамьями. Ученики ужинают, музыканты играют, оры и Времена года разносят блюда. Чувствуют ли они то же бессилие, что и я, чувствуют ли, что нами манипулируют? Нет, они полагают, что игра движется благодаря их таланту.

Выходя из Амфитеатра, я замечаю, что за мной кто-то идет. Оборачиваюсь и вижу… маленькое сердце на ножках. Я наклоняюсь к нему, и оно робко останавливается. У него нет ни глаз, ни ушей. Еще одно чудо Эдема.

– Чего ты хочешь от меня?

Сердце подпрыгивает и дотрагивается до моих губ, оно хочет, чтобы его целовали. Трется о мои ноги, как кошка, которая просит ласки. Чего только не увидишь здесь!

Маленькая химера нетерпеливо подпрыгивает на месте. В эту минуту откуда-то сзади появляется сачок для ловли бабочек и накрывает сердце.

Тот, кто сделал это, молча появляется из темноты.

Я с трудом различаю очертания высокой фигуры. Это кто-то длинноволосый.

– Вы из тех, кто влюбляется в мою мать, – раздается гнусавый голос.

Видны только тонкие руки, освещенные лунным светом, который пробивается сквозь ветви. Они ловко извлекают сердце из сачка, кладут в банку и закрывают ее. Затем достают клок ваты, пропитывают его какой-то жидкостью и бросают в банку. Сердце начинает в панике метаться, бьется от стенки, крутится на месте, подпрыгивает и падает без движения.

– Вы убили его?

– Разумеется. И вы должны сказать мне спасибо. Влюбленное сердце, следующее за вами по пятам, может превратить вашу жизнь в ад.

– Значит, химеру можно убить?

– Это не совсем химера, – говорит фигура. – Скорее, живая игрушка. У нее нет настоящей души. Сильно любить – вот все, что она умеет. Как правило, это очень нравится детям.

Я не могу понять, кто со мной говорит – женщина или мужчина. Я смотрю на неподвижное сердце в банке. Оно лежит на спине, задрав маленькие ножки.

– Кто вы?

Незнакомец подходит ближе. Теперь я ясно вижу его. Мужчина или женщина с большой грудью, густыми усами, длинными волосами и могучими руками.

– Гермафродит. Приятно познакомиться, – говорит он насморочным голосом. – Вы Мишель Пэнсон, бог людей-дельфинов?

Это Гермафродит, сын Афродиты и Гермеса.

– Вы, конечно, захотите поговорить со мной, – говорит он.

– Ну…

– Все «они» хотят поговорить со мной.

Гермафродит берет меня за руку, ведет обратно в Амфитеатр. Мы садимся за стол, банка с мертвым сердцем стоит рядом. Оры и Времена года подают еду.

– Все хотят одного и того же по одним и тем же причинам, – усмехается он с набитым ртом.

Я не понимаю, о чем он говорит.

– Ты хочешь знать, любит ли тебя моя мать и какая она на самом деле? – Гермафродит с аппетитом ест лазанью.

– Ну…

– Она сказала тебе, что «ты самый важный для нее человек», верно?

Прямой вопрос застает меня врасплох.

– То есть…

Он наливает мне стакан амброзии.

– Я тоже Младший преподаватель. Я помогаю Ученикам получить степень «Почетный бог». Будем считать, что эта маленькая услуга входит в мои обязанности. Если хочешь, я удовлетворю твое любопытство. Давай же, спроси меня о чем-нибудь.

Ничего не приходит в голову.

Тогда я сам отвечу на вопрос, который ты не задал. У меня две новости – хорошая и плохая. Хорошая – влюбившись в мою мать, ты переживаешь самые сильные чувства, какие только доступны душе.

– А плохая?

– Моя мать – королева шлюх.

Он улыбается, и в глазах его вспыхивает огонек.

– И еще одна хорошая новость. Я могу помочь тебе, но при одном условии.

Я смотрю на юношу-девушку и понимаю, что связался с дурной компанией. В то же время я чувствую, что у него действительно есть ключи от дверей, которые мне необходимо открыть. Он поглаживает усы, стряхивает крошки, наклоняется вперед и говорит, понизив голос:

– Ты должен пообещать, что если отгадаешь загадку, то не скажешь ответ моей матери.

Ничего себе.

– А что я получу взамен?

Он потряхивает сердце в банке, словно проверяя, не выберется ли оно оттуда.

– Правду о моей матери. А значит, ключ, чтобы действительно понять ее.

Любопытство пересиливает, и я принимаю предложение.

Гермафродит недоверчиво смотрит на меня, потом, сдерживая смех, пожимает мне руку.

– Значит, договорились. Итак, все, что моя мать сказала тебе, неправда. Она не богиня любви, даже если ее так называют. Она богиня соблазна. Она никогда никого не любила и никого не полюбит.

Он следит за моей реакцией. Я совершенно невозмутим.