Дыхание бури (СИ)

Бежать было легко. Особо густых зарослей или больших завалов не встречалось, с кустарниками мой кинжал расправлялся без проблем… но спокойнее я не чувствовал: все это облегчало задачу и горропе. Волей-неволей я прокладывал ей удобную дорогу, а во-вторых, эта тварь была и массивнее и сильнее меня. Значительно сильнее. Через любое препятствие, хоть ненадолго могущее задерживающее меня, она попросту пройдет, не заметив.

И по той же причине я отверг одну из первых идей, пришедших мне в голову: спрятаться на дереве. Дж'жава никогда не отличалась размерами, а до сих пор самое подходящее дерево, что попалось на глаза, было не толще меня самого. Да горропа снесет его с двух-трех ударов, когда поймет где я! А поймет она это быстро: обвинить этих тварей можно было в чем угодно, но только не в отсутствии сообразительности.

Стиснув зубы, я продолжал бежать. Очень хотелось оглянуться, но я заставлял себя смотреть только вперед, стараясь выбрать самый чистый путь. Если она догонит меня… это я пойму и так; если же нет, то ничего интересного позади я не увижу.

Местность вокруг постепенно менялась. Кустарник становился все реже, расстояния между деревьями увеличивались. Я случайно взглянул вправо, и с радостью заметил остатки некогда сложенного из некрупных валунов конуса. Когда-то в подобных пирамидках пытались прятать следящую аппаратуру, но горропы рано или поздно добирались и туда, разнося все вдребезги. Потом в парочку из них заложили взрывчатку, предоставив горропам возможность познакомиться с новой игрушкой. Горропы урок поняли совершенно верно, но вместо того, чтобы держаться подальше, в очередной раз продемонстрировали свою сообразительность: в один прекрасный день почти одновременно на все пирамиды рухнули растущие поблизости деревья. Больше в лесах, где водились горропы, никто не пытался ничего оставлять.

Меня же обрадовала не столько сама пирамидка, сколько то, что где-то поблизости должна быть относительно чистая просека. За прошедшее время она наверняка заросла, но все же лучше бежать по ней, чем по дикому лесу; кроме того, такие просеки обычно выводили прямо к входам в катакомбы. Я поднажал, чуть отклоняясь от выбранного пути — впереди лес был гуще, без малейшего намека на просвет.

Кросс по лесу понемногу давал о себе знать: в груди разливалась давящая тяжесть, с каждым шагом становилось все труднее поддерживать правильное дыхание. Но гораздо хуже были жалящие разум мысли, не дающие полностью сосредоточиться на ритме движений, не позволяющие вложить все силы в бег. Сенаш сама дала мне это… Она сказала: «я хотела попросить тебя об одолжении…» Она была последней, кто находился возле р'руга, когда я вошел в ангар… Она… — я всхлипнул, с яростью ударил кинжалом по свисавшим лианам, отшвыривая в сторону упавший обрубок, разбрызгивающий зеленоватую жидкость. Я не мог ничего понять, не мог, не хотел верить, что это происходит в действительности… Но р'руг сам никогда бы не вышел из строя, просто так я не остался бы без связи, приманка для горроп не оказалась бы у меня… Но почему, во имя Ушедших, ПОЧЕМУ!..

Болеутоляющее прекрасно справилось с ранами и ушибами после крушения, но оно ничего не могло поделать с этим. Кто угодно, но только не Сенаш. Кто угодно… Сознание казалось кипящим сосудом, распираемым изнутри; от гнева и ошеломления после всего перехватывало дыхание гораздо сильнее, чем от усталости.

Я отбросил очередной занавес из лиан, яростно кромсая все, что попадалось на пути. Бешенство мешало думать, я чувствовал, что еще немного — и полностью потеряю над собой контроль, оставшись в полной власти горропы. Наверное, только гордость помогла мне в этот миг удержаться на краю. Гордость Х'хиара, гордость тушд-руала, не проигравшего не одной битвы. Гордость — и самое обыкновенное желание жить стали преградой на пути отчаянию.

Я вломился плечом вперед в сплетение гибких, пружинящих веток, густо усыпанных фиолетовыми и светло-голубыми листьями. Кустарник оказался слабее, поддаваясь, ломаясь под моим напором, но когда я в третий или четвертый раз выбросил вперед руку с кинжалом вперед, вместо привычного более-менее плотного сопротивления диких зарослей, она встретила пустоту.

Это случилось так неожиданно, что я едва не покатился кубарем. Вдобавок доселе идущая под едва заметным уклоном земля вдруг резко ушла вниз, превращаясь в довольно крутой склон. Неровными, неуклюжими скачками я пробежал метров тридцать, перешел на легкую рысь и только после этого оглянулся по сторонам.

Лес, точно обрубленный ударом ножа, фиолетово-черной стеной вытянулся за мною, насколько хватало глаз. А прямо передо мною ввысь поднималась вторая, грязно-серая стена, по которой скользили алые блики восходящей Агда. Хребет над Сейт-Сорра, где меня ждала помощь, где я мог укрыться от горропы.