Дыхание Голгофы

- Можно я, Рубен Рафаилович, - встал с того же первого ряда седоволосый пожилой мужчина. – Я главный инженер Иван Егорович Селедцов. Что ж мы такие негостеприимные, товарищи. Пришел к нам человек, который хочет руководить городом. Рассказал о своей программе. Молодой, энергичный, прошедший войну. Имеет ранение.

- А чего он не в форме? – перебил с галерки женский голосок.

- Наверное, он поскромничал показать свои награды, - продолжил спокойно главный инженер. – И вдруг повернулся к «рыжему образине». – А ты, Власов, меня не удивил. Знаю я о твоем кумовстве в администрации кое с кем. Не торопись с выводами. Как бы потом стыдно не было. – И к залу – Ну что касается частого посещения Главой нашей организации, и какой-то особой помощи вот, ей-богу не припомню. Ну, бывал один раз на день Энергетика, а второй, когда мы юбилей свой отмечали. И все. В основном замы да помы с какими-нибудь своими интересами. Пока я вижу свежего и, похоже, честного человека. Я останусь при своем мнении.

И сел.

- Давайте перейдем к вопросам, - сразу подхватил председатель профкома… И дальше окончание встречи прошло в деловом русле.

Мы потом немножко отдохнули за чаем в кабинете профкома. А уходя, Кочерян сказал, как бы извиняясь:

- Власов хорошо поработел  среди своих. Наверное за какой-то интерес. Ну я думаю основная масса вам симпатизирует и потом, слово главного инженера дорогого стоит. И хотя бы уж потому, что у него сын погиб в Афганистане.

 

 

 

16

Кажется, с того самого памятного посещения мною Главы ничего не изменилось. Встречи по нескольку раз на день продолжались без всяких преследований и мелких пакостей со стороны претендентов. Успокоился ли мой соперник? Постиг ли правила игры, выработал ли на финал новую тактику или затаился? Бог весть… только в который уж раз он поменял имидж – теперь Глава давал интервью за рулем стареньких «Жигулей», рисовался в джинсах и выступал на утренниках в детских садах в роли доброго папочки. И даже играл на гитаре. Откровенно говоря, за его перлами придирчиво следила только Фрося. Как-то потерялась острота.