Дыхание Голгофы

- Ну, выиграл же, - подхватывает мою реплику этот бодряга.

- Чего? – не понял я.

- Жизнь, служивый, жизнь! – подмигивает он мне. – Значит везучий. Повезет и еще.

Возле рядка телефонов-автоматов я останавливаюсь – надо бы позвонить тетушке. Сообщить, что вернулся, вот уже в Москве. О том, что я лежал в госпитале, она знает. И даже как-то прислала мне письмишко. Помнится, я ей ответил так же, как и всем остальным. О том, что мое ранение тревоги не вызывает и скоро вернусь в свою часть проходить дальнейшую службу. Конечно, можно бы звякнуть, обрадовать тетю. Но одним разговором дело не ограничится. И вряд ли я смогу отказаться от приглашения. А это - время. Лучше как-нибудь потом. Сейчас мне нестерпимо хочется домой. И чего греха таить - к жене любимой. Да, я уже тороплю время.  Бегу.

Я ловлю такси и мчусь во Внуково. Мне плевать на заявленную цену. Просто, кивнув в знак согласия, я молча усаживаюсь на заднее сидение, как бы заранее страхую себя от вопросов. Я могу хоть на мгновение забыть Афган?! А водитель крепкий, коренастый мужичок в летах, так и норовит отстрелять меня взглядом в зеркальце заднего вида и задать вопросик. Да про Афган же, мать его… Конечно, на моей роже написано, что я оттуда. Да еще и эта инвалидская палочка-стукалочка. Но, я  пока молчу и избегаю с ним встречи в зеркальце заднего вида. Хотя на всякий случай придерживаю фразу: «Хрен нас туда занес» и, полагаю, дальше будет уже без подробностей.  Какие могут быть воспоминания о войне сейчас, когда уже все мысли о доме, встрече с женой. Если все уже позади и, кажется, так далеко. Однако во Внуково водитель берет с меня только половину суммы.

- Не понял, - удивлен я.

- Все нормально, браток. У меня сын в Кандагаре, - объясняет водитель.

И мне становится стыдно.

- Я служил под Баграмом. Но в принципе  везде одинаково. Но я уверен все будет хорошо. Просто скоро все это кончится.

- Дай-то Бог, - подхватывает водитель вздохом и прячем от меня лицо. – Моего только отправили…

А у касс меня ждало разочарование. На ближайший, он же и последний, вечерний рейс билетов не оказалось.

- Вот только перед вами бронь отдала, - посочувствовала мне взглядом полноватенькая кассирша. – Только на завтра на утренний.

- Давайте, деваться некуда, - соглашаюсь я.