Дыхание грозы

Это объявление касалось Апейки: сотрудники райисполкома также входили в райкомовскую партячейку. Он посмотрел в другой раз, когда начало — не ошибся ли, собрался идти, но глаза невольно выделили: "особенно компрометирующие материалы". Все это было ему уже известно: и то, что чистка будет, и где, и в какой день; он читал объявление и отошел от него с таким видом, как бы ничего особенного не случилось, — но в груди все же стало нехорошо, тревожно. Чувствовал эту тревожность не впервые, но на этот раз она была намного ощутимее. "Компрометирующие материалы" — как бы засело не только в голове, айв сердце; защемило, отозвалось холодком в груди…

"Глупости! — принудил он себя отмахнуться от непрошеной тревоги. Глупости… Моя совесть чиста… Чиста…

И никто ее не запятнает… Никто и ничто… Никто и ничто!/"

Отсюда уже близко было до райкома. Райком занимал новое здание из желтоватых, только немного посивелых бревен, с жестяной крышей вишневого цвета. Само по себе здание было похоже на десятки других; выделяла его разве только вывеска "Юровичский райком КЩб)Б", сделанная недавно в Мозыре, — солидная, богатая, серебром по черному, единственная на все местечко настоящая вывеска.

Кроме нее выделяла райкомовский дом еще разве цепочка белых чашечек на стене — с телефонными проводами.

Апейке повезло: Башлыков был как раз в райкоме Апей-"

ка поздоровался с русым парнем в гимнастерке, помощником секретаря, спросил, более для приличия, что нового, прошел в кабинет Башлыкова Башлыков был не один: перед ним в кресле, в свитке, с кнутом в руке, сидел Черноштан, председатель глинищанского колхоза. Сам Башлыков стоял напротив, за столом, — стройный, красивый, в строгой синей гимнастерке, в синих брюках. Привычно держа одну руку в кармане, он весело ответил Апейке на приветствие, сильно, энергично пожал руку, снова повел блестевшими дружелюбием глазами на Черноштана. По-дружески, как старший, более мудрый молодому товарищу своему, тоном советчика сказал:

— Все это — настроения! Отсталые настроения, Павел Васильевич. Я вам советовал бы поменьше прислушиваться ко всяким настроениям, ко всяким разговорчикам! Твердо вести свою линию!

— Дак же знать не хотят ничего!.. — В мягком голосе Черноштана чувствовалось смущение. — Слушать ничего не хотят!..

— Захотят! Надо только поговорить как положено, по"

вести их! Убедить! На то и руководство, чтоб руководить, вести людей туда, куда указывает партия! Учитывать особенности крестьянина, конечно, следует, но это не значит; что надо идти на поводу у него. Нельзя идти на поводу! Нельзя потакать всяким настроеньицам! Вести за собой, вести — вот что надо!

— Да как ты их поведешь?! Только и слышно: кто работает, кто не работает — толк одинаковый! Всем палочка в ведомости! Справедливости, говорят, нет!

— У них своя мерка справедливости, крестьянская, собственническая. Им тянуться и тянуться надо, чтобы понять справедливость нашу, пролетарскую! Они приросли к старому, все меряют старым аршином! Отдирать надо их от старого, не жалея! Отдирать и вести за собой! Вести с каждым днем все больше людей! — Башлыков заговорил озабоченно, деловито: — Мы должны усилить темпы коллективизации. В этом — главная задача, которую поставила партия перед нашим районом в данный момент. Решение ее, это ясно, будет в немалой степени зависеть и от нас. Село ваше — большое, видное, на вас, я заметил, поглядывают и Другие. Поэтому руководство района надеется, что вы покажете хороший пример другим…

— Дак мы что ж, мы б с радостью, если бы ладилось!

Если б люди дружно работали!..

Башлыков встал у стола, строго задумался. Косточки пальцев твердо, как бы в лад мыслям, постукивали об стол.

— У вас там, по всему видать, кулачье воду мутит!

Пользуясь вашей и нашей слепотой и беспечностью, делает свое дело! В этом, конечно, и соль всего того, что классово чуждые настроения у вас получили такое развитие! А мы развесили уши, ударились в спячку. Забываем, что враг не &шт, делает свое дело, пока мы спим… Надо будет специально присмотреться к вашему селу…

— Рады будем — приезжайте, посмотрите!.. А то так и глядят, чтоб опять назад…

— Назад дороги, Павел Васильевич, не будет! Надо смотреть вглубь, в корень! Дороги назад нет, так и скажите всем! Партия оглядываться не будет, большевики не привыкли оглядываться! Мы идем к сплошной коллективизации — так решила партия. Коллективы — будущее крестьян, не одного, не десяти — всех. И в нашем районе и во всей стране. Все — раньше или позже — будут колхозниками.

К этому все идет. И те, кто сегодня еще в единоличниках, — тоже будут в колхозах. Все. За исключением кулаков. Такова линия наша! Так и скажите людям!

— Скажу… Дак мы будем ждать вас…

Башлыков, давая понять, что разговор окончен, вышел изза стола.

— Надо смотреть вперед, Павел Васильевич! — Деловито добавил: — Так и быть, в ближайшее время подскочу! Сам посмотрю, разберусь! Только вот справлюсь с неотложными делами! Ну! — он по-дружески крепко сжал руку Черноштана.