Дыхание грозы (Полесская хроника - 2)

В вестибюле их ждал Башлыков. Анисья и перед ним повинилась: ой, видать, наговорила. Башлыков отвел глаза.

- Отдельные мысли были правильные. Но то, что вы, по существу, высказались против наших темпов, разумеется, поддержать нельзя.

- Ну вот, я ж говорила!

- Слушая вас, можно было подумать, - Башлыков глянул на Апейку, будто ожидал согласия, - что у нас нет разъяснительной работы. Что мы не беспокоимся о качестве колхозов... Я, бесспорно, за критику и самокритику. Но критика - вещь политическая. Надо всегда учитывать, какой политический отклик даст критика. Надо помнить всегда, где и перед кем выступаешь...

- Я говорила, не надо было мне поручать!!!

- Одно дело, - будто не слышал Башлыков, - критика дома, среди своих. Где всем известно настоящее положение, а другое - на сессии. Где мы уже выступаем от имени района, перед республикой. "Маленькая" разница! В принципе надо было говорить то, что подготовлено было, обсуждено!..

- По-моему, она и так сказала толково, - вступился за Анисью Апейка.

Анисья откровенно призналась Башлыкову:

- Я, как вышла, все забыла! Все пошло иначе!

Башлыков смолчал, внимательно всмотрелся в Апейку.

- Тут, вероятно, Иван Анисимович дал направление, - проницательно догадался он. - Очень знакомы некоторые установки.

- Ну, это ты напрасно, - нахмурился Апейка. - И на выступление напрасно нападаешь. Выступление умное. И с фактической стороны, и с политической, с нажимом .произнес он последнее слово.

За обеденным столом Анисья то неестественно беззаботно смеялась, то искренне тревожилась: наговорила! Хорошо, что Башлыкова позвали знакомые и он обедал за другим столом:

Апейка веселыми шутками подзадоривал огорченного оратора. Да и подруга ее помогала: ну, если и не так что-нибудь сказала - есть чего горевать! Только и беды!..

Анисье пришлось еще покраснеть в самом конце вечернего заседания, когда докладчик вышел на трибуну с заключительным словом.

- Некоторые товарищи, выступавшие в прениях, - говорил Голодед, - при целом ряде правильных с их стороны замечаний, в своих речах допустили и ряд принципиальных ошибок... Кое-кто из выступавших ораторов пробовал так поставить вопрос, что надо прежде построить сельское хозяйство, а потом будет лучше развивать и промышленность. Одна крестьян-КЗ здесь сказала, что если мы построим сначала сельское хозяйство, то у нас будет и мясо, и масло, и так далее, что мы сможем эти продукты вывозить за границу, получать деньги, за которые можно строить хорошие квартиры и так далее. Такая постановка вопроса - принципиально неправильная. Коммунистическая партия совершенно определенно и правильно поставила вопрос, что только на базе высокой техники и культуры, на базе машинизации сельского хозяйства можно иметь настоящий его подъем...

- Так я и знала!, - тихо отозвалась Анисья. Апейка пожал ей руку, успокоил. Мысленно возразил Голодеду: "Так разве ж она против этого выступала! Она ж говорила, что для того, чтоб быстро росла промышленность, надо, чтоб и сельское хозяйство не было в упадке. Хорошо велось. Правильно говорила!"

- Товарищи, надо иметь в виду, - разъяснял Голодед, - что даже и при "жирном" сельском хозяйстве и при широко развернутой легкой промышленности, если у нас не будет крупной машинной индустрии, мы рискуем превратиться в хорошую колонию индустриальных держав. В этом основной вопрос...

Из большинства прений, что здесь проходили по моему докладу, заканчивал Голодед, - видно, что коллективизация сельского хозяйства БССР находится уже на такой ступени, когда при всех попытках кулака дезорганизовать бедноту и середняка, которые стремятся в коллектив... мы видим... что уже сами бедняки и середняки начинают агитировать друг друга за коллективизацию. Мы слышали с этой трибуны, что именно сами крестьяне и крестьянки говорят, что коллективизация - это единственный путь подъема сельского хозяйства БССР... И вот, именно учитывая это, я и поставил в своем докладе вопрос ребром о том, чтобы до конца тысяча девятьсот тридцатого года удесятерить количество колхозов и площадь под ними. Это задача трудная, однако мы должны ее не только поставить, но и решить. Чего бы это нам ни стоило!..

3

Все дни были заполнены заседаниями. Заседания шли утром, шли вечером. На утренние спешили, едва рассветало, с вечерних возвращались поздним вечером. После дневных забот ужинали шумно, долго; долго не могли угомониться.