Дыхание Ивента (СИ)

Место было стилизовано под грязную заброшенную избу, через которую пророс лес и снова погиб. Без земли, само собой — пророс он как-то сквозь камень. Возможно, раньше локация была в Стене чуть пониже и имела подземную часть для растений. Но знакомство с ними говорило, что вся та часть корней, что некогда была в земле, сейчас была идеально срезана и упиралась в камень другой локации.

Сторожила локацию тварь, напоминавшая бабу-ягу со следами некротизма. Система её распознала как «нежить», вид «павшая ворожея». Бабки, кстати, очень серьёзные. Я бы их отнёс этаж эдак на шестой. Тем, кто проходил такое на втором — очень не завидую…

Даже так несколько раз локации удалось нагнать на нас немного страха. Но серьёзных ран никто так и не получил. Нежить была ядовита и довольно сильно. Но Альма на снятие эффекта отравления тратила не так много сил, тем более под всё ещё активными «тайнами Грофа».

Зато я оценил величие обломанных зарослей, и… что-то во мне болезненно сжалось. Наверное, чёртов дух хуорна или что-то вроде того. Но мне стало так больно за уничтоженные механизмом Стены некогда могучие заросли, что я едва не разрыдался при всей группе. Только понимание, что это эмоции навеянные эфирным модом, позволило заставить себя прекратить истерику.

Вместо этого я взялся за дело.

Локация была достаточно обширной, хоть и невысокой. Стволы деревьев тоже упирались в потолок, который их обрубил. Скорее всего, деревья были уже мертвы, потому Стена приняла их за предметы, которые можно менять. Обычно она достаточно щепетильна к растениям и старается сохранять их жизнь даже в случае пересбора.

Создавать воду в локации я уже научился — семена призывающей воду лилии и немного магии, затем семена биолюминисцентной флоры — за время похода по Стене я собрал достаточно светящихся растений, одного только люминесцентного мха несколько видов…

И только затем — тёмный лес.

Локация ожила. Мёртвые обрубки деревьев некогда величественного леса зацвели вновь. К сожалению, земли здесь больше нет, но я постарался добавить растениям адаптацию к питанию влагой — её должно быть в достатке. Очень скоро локация превратится в растительную, и система сама додумает как сохранить в ней жизнь.

А чтобы эта жизнь была под защитой, я оставил здесь парочку некродендроидов. Существа должны были спать и притворяться частью локации, обеспечивая своим уровнем угрозы пребывание на каком-то из глубоких этажей Стены.

Приказ же у них был простым — защищать лес от монстров, при встрече с кем-то с человеческой генетикой — считать их частью леса и тоже защищать от всего на свете. Такая вот вышла добрая аномалия. Надеюсь только, что у этих людей хватит ума не пытаться убить самих некров… хотя я им оставил указания и на этот счёт.

Глупая трата маны, если честно. Но… иначе поступить я не мог.

Такие приступы просыпались во мне всё чаще… Мелочь по сравнению с ментальными проблемами большинства в рейде — всего лишь чрезмерная любовь к природе, которой на Стене почти что и нет…

Третий… Третьим звоночком стала Сайна. И вот тогда бы уже стоило задуматься всерьёз. Может, тогда бы мы ещё успели что-то исправить.

Но как говорится в Стене, осознанности не хватило… В прямом смысле, потому как висящий на сумке Сайны на всеобщем обозрении эдельвейс тревожно засветился оранжевым. Но не как пламя огня, а грязно-рыжим, с примесью перетекавших бурых оттенков.

Достаточно было лишь обратить на это внимание и поднять тему, как девушка узнала бы в нём оповещение о превышении концентрации магии хаоса поблизости.

Но я смотрел на растения, Тия — на меня, Мерлин — на свои птичьи ноги, Альма была в себе, а сама Сайна думала о том, как не накосячить с определением локации и угроз. Без опасности миазмов и встреч с пустотниками, она никогда не обращала внимания на полезный артефакт.

На первом нас уже просто морально прибило к полу ощущением скорой беды.

Однако тогда что-то изменить было уже слишком поздно.

Выход на первый был в безжизненной локации, напоминавшей разрушенный средневековый дом. Здесь в стене были трещины, и внутрь забегал погулять ветер. Холодный — воздух не успел нагреться как следует.

Пожелтевшие обшарпанные стены… нет, не средневековье, а скорее раннее Возрождение… наверное.

Мобы — смешное недоразумение. Троглодиты были… даже не слабыми — жалкими. Высокие, где-то метр-восемьдесят или два, но сгорбленные. С хрупкими тонкими ножками, щуплым торсом, чуть более мощными, мускулистыми плечами, такими же большими нескладными руками и туповатой башкой, на которой у разных особей было разное количество глаз — от восьми до одного.

Тварь была убогой во всём, начиная от раскоряченных кривых ног, лап с разным количеством кривых пальцев разной длины, и заканчивая горбатым загривком, на котором росла зеленоватая плесень. Из пасти торчали кривые гнилые зубы, да и те в разные стороны. Ещё и передвигалось оно со скоростью сытого, обожравшегося зомби верхом на плодах любви улитки и черепахи. Скорость реакции, к слову, такая же.