Дыхание Ивента

Собственными руками.

Если бы только был способ стереть проклятую память вместе с лицами преданных товарищей и убитых невинных… Если бы только был способ как-то искупить свой долг…

Где-то рядом слышался низкий, двоящийся рык пантеры.

Он не покидал слух ни на секунду, и с каждым низким, угрожающим рычанием, Рейн всё глубже погружался в себя.

Враг… пожалуйста… мне нужно зло, чтобы я смог с ним сразиться…

Услышав меня, смесь из тумана, чёрного дыма гари и магических пост-эффектов выплюнула навстречу мужчину с пышными усами, всклокоченной бородой и шлемом. Глаза его горели злобой и ненавистью, а одежда была заляпана в крови по пояс…

Враг сделал резкий шаг в сторону, уходя с траектории возможной атаки, и замахнулся длинным двуручным топором.

Рейн активировал рывок прямо в него, на ходу принимая каменную форму и занося колено в подбородок, под шлем. Что-то хрустнуло, да так удачно, что этого хватило, чтобы его прикончить.

Только теперь сердце забилось чаще от страха. Нет, не смерти — смерти Рейн не боялся вообще. Его страх был совсем иным и куда более глубоким. И по-настоящему паническим, неконтролируемым ужасом, от которого в нормальном мире полагалось бы пить крепкие лекарства и наблюдаться у специалиста.

В голове возникла предательская мысль — а что, если перекошенную от злобы харю и выкатившиеся от какой-то наркоты или магии глаза ему нарисовал Гильгамеш?

Что, если он только что убил не злодея, а обычного человека, оказавшегося не в том месте? У него ведь могли быть друзья, любимая девушка. Кто дал ему право судить?

Гильгамеш⁈

Если он сейчас посмотрит в зеркало, кого увидит, Рейна, убившего своровца, или безумного ангелоида, которого он ненавидит до самых глубин души.

Нет, стоп — произнесло трезвое рациональное человеческое «я» здорового человека. Путеводная ниточка между морями вины и страха. Выражение лица фантазия и впрямь могла нарисовать. Рейн смотрел на тело мёртвого врага и не видел в нём больше ни злобы, ни жажды крови. Но он действительно первым замахнулся в живот двуручным топором. Вообще-то от такого умирают.

Рычание.

Голова закружилась, а сердце почему-то забилось ещё чаще. Даже что-то кольнуло в груди, хотя прежде Рейн никогда не жаловался на здоровье. Тем более что через день каждый проходит через её целительные процедуры.

Такой эффект страха и проснувшихся воспоминаний он уже встречал не раз. Впервые — когда взялся за то проклятое копьё в попытке прикончить пересмешника. Уже этого было достаточно, чтобы пробить трещинку для старой памяти. Затем ублюдок Алкост, вернувший ему внушительный кусок воспоминаний и навсегда похоронивший психику…

И дальше каждый раз при встрече мёртвая магия что-то меняла, возвращая Рейну кусочки того, кем он был раньше. Всё то, о чём он молился никогда не вспоминать. Но затем пустота их встретила перед терминалом парадоксов и в локациях ниже, и в двадцать первом, и даже среди летунов!

— Я — это реакция на окружившее тебя зло, Рейн, — прошептал несуществующий Гильгамеш в голове.

— Заткнись. Тебя нет! В моём теле нет ни одного фрагмента от сраного ангелоида!

В ответ на слова, обращённые к самому себе, раздалось рычание чёрного саблезубого тигра с двоящимися очертаниями тела и горящими чёрно-лиловым глазами.

— Так и знал, что это опять какая-то дрянь, — сплюнул страж. — Ну иди сюда, киса.

Если она так бьёт по башке через все ментальные защиты, поставленные в терминалах, то зверушка явно непростая. Интересно, где её хозяин? Здесь сейчас нет бесхозных чудовищ — все чей-то саммон или пет.

Существо не спешило атаковать. Оно присело и пристально смотрело в глаза Рейну, вытягивая наружу все худшие воспоминания прошлой жизни. Всё, за что можно испытывать муки совести. Все вспышки неадекватного поведения, когда Гильгамеш на ровном месте разрушал чью-то жизнь, считая, что борется с окружавшим его и охотившимся за ним злом.

Рейн осторожно наклонился и приподнял секиру мёртвого проходчика. Прежде таким оружием ему сражаться не доводилось, но навыки боя с тяжёлым оружием были.

Существо замерло, продолжая сверлить стража взглядом. Ему разминать лапы было не нужно, когда можно точить когти об разум врага, даже не поднимая их. И Рейн тоже это понял. Тактика выжидания против монстра с ментальными способностями — худшая.

Активировав рывок, он сорвался с места, надеясь зацепить топором бок чудовища, но то оказалось неожиданно проворным. Рейн перелетел чуть дальше, мимо увернувшегося саага, и зверь метнулся в прыжке следом за ним.

Но оказавшись на месте, страж с силой развернулся и на развороте поймал чудовище мощным ударом.

Порождение пустоты отбросило на пол метра. Рейн сменил форму на летуна, взмахнул крыльями, стал камнем и обрушился ногами на голову раненого врага. Но тот вдруг стал чёрно-лиловым пламенем, охватившем стража до самой головы.

Откат рывка отсчитал последние доли секунды, и страж вылетел из ловушки. Потоки ветра легко сумели справиться с магическим пламенем, но Рейну пришлось куда сложнее избавиться от его языков, облизывавших душу и разум.