Дыхание кризиса

- Они же звери. Понимаешь, звери. А это офицерье, не лучше. Замполит, засранец, первым взломал дверь радио магазина и утащил от туда приемник. А командир взвода связи изнасиловал женщину в присутствии ее детей.

- Успокойся, Вася. Я не знаю, чем тебя утешить, но то что произошло это кошмар.

Опять послышалась стрельба, но уже со стороны паровоза. Несусь туда. Какие-то мужики пытались пройти к эшелону, но их отогнал дневальный. Я ему помог, выпустив целый диск в проклятое, уходящее солнце.

Вася все сидит, но уже не плачет, он просто пустым взглядом смотрит на вопящий поселок. Вернулись еще несколько солдат и два офицера. Многие были избиты, кое у кого виднелись пятна крови. Лейтенант третьего взвода облокотился на теплушку и все повторял: "Не может быть. Мы же коммунисты. Мы же элитная часть". Солдаты свалились у колес состава и тупо смотрели на испоганенный своими же поселок.

Откуда-то взялся лейтенант-медик. Глаза его были выпучены и сам он трясся.

- Это я виноват. Я им сыпанул эту гадость в кашу. Теперь они и бесятся

- Успокойтесь, лейтенант, виновата война.

- Но я же все делал по инструкции.

Лейтенант заплакал и как ребенок крутил руками глаза.

Через четыре часа вернулись все. Даже порезанные и побитые, пьяные и трезвые. Большинство волокли вещи, бутылки с водкой или вином и продукты. А еще через пол часа, война кончилась. Объявили, что Кеннеди договорился с Хрущевым о мире. Мы стали собираться в казармы.

О событиях в поселке А... нигде не сообщалось. Чтобы успокоить народ, армия отстроила новые дома, магазины и даже дом отдыха.

Мы хороним лейтенанта Федорова. Его нашли в поселке Голицино с проломленной головой. Вся часть торжественно провожает офицера, которого надо было бы похоронить тихо.

Следователи прибыли к нам в казарму и меня вызвали к себе первым. В комнате сидело двое. Тот самый капитан, что допрашивал меня раньше и пожилой полковник, лицо которого я не видел, так как он сидел сзади меня. Вопросы задавал капитан.

- Скажите сержант, что произошло у вас с лейтенантом Федоровым на полигоне перед показательным пуском?

- Ничего. Мы поговорили.

- После вашего разговора, лейтенант заболел?

- Да. Вел себя странно. Мы его даже с сержантом Дубининым волокли на себе после запуска ракеты.

- Он себя повел странно после вашего разговора?

- Мне показалось, что он прибыл к нашему расчету уже таким.

- Так что ж вы ему сказали?

- Что он мудак?

- А что ответил лейтенант?

- Ничего.

- Не клеится как-то. Вы сказали только одну фразу и он сразу скис?

- Люди-то разные. Один в морду бьет, другой скисает.

- А вот это вам не знакома вещица?

Капитан вытащил на стол бельгийский браунинг, который я запусти тогда в кусты.

- Знакома.

- Откуда?

- Ее из кармана вытащил лейтенант, когда мы там говорили.

- Значит он что-то все же сказал вам?

- Вы спрашивали только про то, что я сказал. Я вам ответил. Теперь отвечаю на этот новый вопрос. Он вытащил браунинг приставил к моему животу и сказал, что бы я бросил Людку, иначе он меня сейчас продырявит.

- Что было потом?

- Я ткнул его в живот, обозвал мудаком и вырвав пистолет, закинул его в кусты.

- Так зачем вы убили, лейтенанта Федорова?

- Я надеюсь на дурацкие вопросы надо давать дурацкие ответы. Хотите? Пожалуйста. Я сижу в казарме, готовлюсь к разводу, что бы стать дежурным по части и тут приезжаете вы.

- Я?

- Да вы. Вы ж хотели дурацкий ответ. Приезжаете вы и сразу к подполковнику Миронову и орете на всю казарму: "Где тут у вас сержант Ковалев, надо срочно убить лейтенанта Федорова".

- Хватит паясничать.

- Хватит задавать идиотские вопросы.

- Постойте, товарищ капитан,- раздался сзади голос.

Полковник вышел и остановился передо мной.

- Значит, вы поругались с лейтенантом из-за девушки?- спросил он меня.

- Да.

- Людмилой Чараевой?

- Да.

- Я думаю, это действительно меняет дело. Товарищ капитан, сержанта можно отпустить.

- Но, товарищ полковник...

- Никаких но... Идите сержант.

Машина мама, встретила меня со слезами.

- Куда исчезла Маша? Ее в больнице нет.

- Увез нечестивец. Увез.

- Куда.

- Да на место своей новой службы. Кажется в Казахстан. Все за день сделал. Прибежал, вещи собрал, за Машей съездил и...

- Адрес, есть?

- Откуда же.

Генерал Чараев зло принял меня в своем домашнем кабинете.

- Вы облили грязью мою дочь. Как вы еще посмели придти сюда?

- Да полно вам, товарищ генерал. Может мне нужно было расколоться и рассказать чем здесь кружок ваших друзей пичкал лейтенанта?

- Да как ты, подлец, смеешь?

- Я ничего не смею. Передо мной стоял выбор либо спасти от позора своего будущего зятя, либо вместе с ним сгнить где-нибудь под забором.

- Щенок, меня спасать не надо.

- Мне жаль вас генерал. Если бы я раскололся, то капитан Синицин, задержался бы еще на один день и вас нашли уже в другом бы районе Москвы с проломленной головой.

Генерал вдруг обмяк. Он свалился на кресло, вытащил из тумбочки стола распечатанную бутылку коньяка и дрожащей рукой влил в себя из горлышка два глотка.

- Уходи.

- Где Люда?

- Она уехала в Крым. Вон тебе письмо на краю стола. Чтоб ее не мучил следователь, я отправил ее отдохнуть.