Дыхание любви в Дании

– Нам и здесь было нелегко, – со значением произнес Ингмар Альберг. – Ты же понимаешь, сколько подводных камней и течений приходится преодолевать, чтобы организовывать реальную гуманитарную помощь Африке. – Он улыбнулся: – Что же касается тебя, то мы решили отправить тебя в тихое, по-настоящему спокойное, а главное, прохладное место, где ты сумеешь, наконец, отдохнуть от палящего суданского солнца. Ты поедешь первым секретарем нашего посольства в Дании. – Альберг улыбнулся: – Это – самая прохладная страна на Балтике. Даже сегодня, например, температура воздуха в Копенгагене – ровно двадцать градусов.

– Двадцать градусов? – Хаммаршельд даже растерялся. – Господи, да это действительно прохладно!

– Ну вот, – просиял довольный Альберг, – я рад, что тебе нравится твое новое назначение. – Он потрепал Харальда по плечу: – Поверь, мы все здесь очень переживали за тебя, когда ты был там, в Судане. Мы гордились тобой – ты проявил себя молодцом. Надеюсь, тебе будет хорошо в Дании. И ты там по-настоящему отдохнешь и придешь в себя. – Он внимательно посмотрел на Харальда: – Когда ты сможешь выехать в Копенгаген?

Харальд неожиданно смутился. Отведя глаза, он еле слышно пробормотал:

– Я готов поехать хоть завтра. Но… мне хотелось бы сначала узнать, поедет ли со мной Астрид.

Ингмар Альберг потер сильный, словно вырубленный из цельного куска гранита подбородок, доставшийся ему в наследство от его предков-викингов:

– Ты имеешь в виду Астрид Валленберг?

Харальд кивнул.

Ингмар Альберг через весь стол перегнулся к нему. При этом на пол слетел последний доклад парламентской комиссии по Кипру, но Альберг не обратил на это внимания:

– Харальд, ты хочешь узнать, поедет ли Астрид с тобой в Копенгаген, но сам говоришь об этом без всякой радости. Ты уверен, что она действительно нужна тебе? – Он не сводил с лица Хаммаршельда пристального взгляда. – И в Копенгагене, и вообще?

Харальд смутился.

– Ингмар, я думал о ней все время, что был в Судане. И теперь, когда я, наконец, в Стокгольме, я просто не могу уехать, не объяснившись с ней.

– Значит, ты все-таки ее любишь? – нахмурился Альберг.

– Выходит, люблю, – с вызовом ответил Харальд.

В просторном кабинете Альберга воцарилась тишина. Пружинисто поднявшись из-за стола, начальник африканского департамента подошел к окну. Его взгляд скользнул по серебрящейся водной глади залива Сальтшен, рассеянно задержался на громадном комплексе зданий Университета, который казался одним огромным гранитным уступом. Прищурившись, Альберг бросил через плечо:

– Насколько я понимаю, ее сейчас нет в Стокгольме.

Харальд опустил голову:

– Она в Швейцарии. Астрид с самого начала не захотела ехать со мной в Судан. А через полгода ей предложили поработать в Представительстве Швеции при Европейском отделении ООН в Женеве. И теперь она там.

– И что же ты собираешься делать?

– Не знаю, – с затаенной болью произнес Харальд Хаммаршельд.

– Послушай, Харальд… – Альберг тяжело посмотрел на него. – А может, тебе лучше было бы все-таки забыть о ней? – Но, наткнувшись на полный страдания взгляд Харальда, он осекся, а потом решительно покачал головой: – Ладно, друзья для того и существуют, чтобы выручать в тяжелых ситуациях. Попробуем сделать так, чтобы Астрид оказалась здесь, в Стокгольме. – Он снял трубку телефона и быстро набрал номер своего коллеги, директора Департамента международных организаций.

– Карл, у тебя в Женеве работает одна сотрудница, Астрид Валленберг. Ты не мог бы вызвать ее сюда на пару-тройку дней? Что значит сложно? Ах ты, бюрократ чертов! Придумай что-нибудь, это очень важно. Ничего не приходит в голову? А как насчет того, чтобы, например, отправить ее сопровождать дипломатическую почту? Кто-то ведь должен возить ее, в конце концов? Так пусть на этот раз это будет она. – Альберг послушал своего собеседника еще несколько мгновений, а потом раздраженно бросил: – Карл, ей-Богу, я бы не стал беспокоить тебя, если бы это действительно не было важно. Ты считаешь, что это невозможно? Ну хорошо, когда-нибудь я точно так же отвечу на твою просьбу…

Он швырнул трубку на рычаг и всем корпусом повернулся к Харальду:

– Я сделал все, что мог. Но ты сам видишь… – Альберг помолчал и осторожно взглянул на Хаммаршельда: – Значит, твой отъезд в Копенгаген откладывается?

– Я должен… увидеть ее, – еле слышно прошептал Хаммаршельд.

Альберг некоторое время молчал. Потом, с трудом сдерживая себя, деланно спокойным голосом заговорил:

– Ну что ж, тогда…

На его столе громко затрезвонил телефон. Директор Департамента схватил трубку, не очень-то вежливо рявкнув:

– Да!

Мгновение спустя его лицо просветлело. Улыбаясь, он повернулся к Харальду:

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты родился в рубашке?

– Не понимаю… – удивился Хаммаршельд

– Она приезжает в Стокгольм завтра. Карл Нордстедт все уладил. – Альберг пристально посмотрел на Харальда и, понизив голос, проговорил:

– Остальное зависит от тебя.