Дыхание мегаполиса

— Михаил Ефимович, еще нужно уточнить один вопрос. В рамках второго расследования о мошенничестве мы наложили арест на все имущество Славинского. У него нет наследников первой очереди, но вы с супругой можете рассматриваться как наследники второй очереди. Так вот, вы не сможете вступить в это наследство.

— О каком наследстве вы говорите? Разве мне нужно имущество этого подлеца? Мне нужна живая и здоровая дочь, а ее теперь не вернуть ни за какие деньги. Знаете, я всю жизнь хорошо зарабатывал, дал Светочке все. Много времени проводил на работе, думал, она выйдет замуж, будут внуки, старость спокойная. А видите, как оно все. Не будь у меня этих денег, не позарился бы на них этот мошенник. У меня вчера лицензию у банка отобрали. В любое другое время — это настоящая катастрофа, а теперь мне все равно. Не для кого больше денег копить. Все продам здесь, уедем с женой в Италию, у нас там дом на берегу моря. Средств на жизнь хватит.

— Но суда вы дождетесь?

— Да, этому гаду или гадюке, что убийство совершил, в глаза посмотрим.

— Простите, не буду вас больше задерживать. Еще раз примите мои глубокие соболезнования.

И Коганович удался. Владимиров снова углубился в свои документы, зная, что вслед должна прийти самая пострадавшая из всех вторая жена Славинского. Майору предстоял непростой разговор.

Женщина вошла тихо и села на знакомый ей стул. Глаза она опустила.

— Должна попросить у вас прощения, — начала Славинская, — в прошлый наш разговор я доставила вам много неудобств. Обещаю, что такое больше не повторится.

— Ничего, Елена Викторовна, мы тут многое повидали. Но сегодня вам предстоит узнать тоже неприятную информацию. Держитесь.

— Что уж может быть хуже. Но я готова. Слушаю.

— Ваш бывший супруг Иннокентий Славинский являлся мошенником. Жил он за счет своих жен и, возможно, любовниц. Вы были второй из его жен. Всего он заключил шесть браков. Кредиты, которые вы для него брали, он истратил на приобретение собственного жилья.

— Это не может быть правдой! — прошептала женщина, едва сдерживая себя, — вы что-то путаете!

— Нет, Елена Викторовна, к сожалению, я ничего не путаю. Все это горькая правда. Мы открыли дело о мошенничестве. Вы являетесь одной из пострадавших. На имущество Славинского наложен арест. Думаю, дело будет доведено до суда. Найдите себе хорошего адвоката, он сможет доказать, что проданная вами квартира — это и есть те средства, на которые Славинский приобрел себе жилье.

— Но я не хочу.

— Вы не правы, — мягко продолжил Владимиров, — ваш бывший супруг обманул вас, он лишил вас и сына жилья. Вы вправе подать иск о возмещении материального ущерба, подумайте о своем сыне, ему ведь сейчас около тринадцати лет?

Женщина кивнула.

— Так вот, ваш сын имеет право на отдельное жилье, помогите ему в этом. Вы в силах сейчас обеспечить сыну более легкий старт в жизни.

— Я понимаю, но все точно так, как вы мне говорите?

— Да, так. Вы будете признаны потерпевший и потом ознакомитесь с материалами дела. А сейчас пока подумайте.

— Спасибо, можно я пойду, мне тяжело.

— Да, конечно.

Славинская ушла так же тихо, как и появилась в кабинете майора. Владимиров вздохнул и решительно позвонил всем остальным женам своего «клиента». Информация, сообщенная им, по-разному воспринималась женщинами. Однако в целом они поняли то, что хотел сказать им майор.

К концу рабочего дня в кабинет пришел Егор Левин.

— И все-таки это несправедливо, — начал он с притворной грубостью, — что ты сидишь в кабинете с кондиционером, а я бегаю по жаре по городу как гончий пес.

Владимиров интуитивно почувствовал, что его товарищу удалось раздобыть какие-то сведения, но он не готов выложить их сразу.

— Прости, Егор, но ведь самая суть нашей работы в этом постоянном исследовании процесса, я один в кабинете много ли найду, а вот ты….

— Ладно, давай без комплиментов и по делу. Фотографии жен я подругам погибшей Светланы Коганович показал. И одна из ее близких подруг узнала — кого ты думаешь — эту женщину из Петербурга. Говорит, что это — ее знакомая дизайнер, она у нее что-то когда-то заказывала. Она же порекомендовала ее Светлане в качестве свадебного дизайнера.

— Из Питера? А что в Москве дизайнеров нет?

— Это же богатеи, им нужно все, чтобы шикарно было: лучшие повара, лучшие дизайнеры — чтобы все обзавидовались. Да ладно с ними. Эта дизайнер Райнер приезжала из Питера консультировать. Сначала по Интернету что-то присылала, а потом приехала, чтобы все на месте осмотреть. Так вот подруга погибшей утверждает, что та присутствовала, когда она общалась с невестой. Заметь, жениха при этом не было. Эта Райнер предложила из живых цветов выложить имена жениха и невесты. Коганович сказала, что у жениха имя больно длинное Иннокентий. Райнер пошутила, не Смоктуновский ли? А невеста ответила, нет, но близко. Славинский.

— То есть она точно назвала фамилию жениха?