Дыхание мегаполиса

— А вы откуда знали о деятельности потерпевшей? На свиданиях ведь про такое не рассказывают, — поинтересовался Владимиров.

— Да я… я видел о ней репортаж в новостях, мол, квартиры у людей обманным путем покупает, а потом перепродает, — ответил Петровский и немного сник.

«И все-таки он темнит, недоговаривает», — подумал про себя Владимиров. — «Если был бы кристально чист, то про отца тоже бы рассказал без утайки, поделился своей обидой».

— Станислав Николаевич, — продолжил он вслух, — мы ведем опрос свидетелей по этому делу. Получили сведения о том, что в последние месяцы Волкова проявляла к вам неподдельный интерес. Отсюда нам необходимо установить, что вы делали в вечер ее исчезновения?

— На меня повесить хотите? Не получится, — огрызнулся Станислав. — Я в этот день, вернее, вечер был на работе. Это каждый подтвердит. Календарь наших смен висит в раздевалке для персонала. Проверьте. 12 июля я провел здесь. Уехал только утром домой.

«А он не спросил, точный день исчезновения Волковой, — подумал про себя Владимиров. — Конечно, мог запомнить, ведь с ним уже Жилкин беседовал. Но, может, эта и есть оговорка. Та самая оговорка по Фрейду. Эх, Жилкин, Жилкин, что же ты, парень, все время вперед лезешь!»

Впрочем, Жилкин сейчас честно молчал. Но внешний вид его выдавал некоторое эмоциональное возбуждение, в котором лейтенант находился. Владимиров мелком взглянув на своего молодого спутника, продолжил беседу.

— Хорошо, ваше алиби мы проверим. Это обычная процедура. И все-таки не могли бы вы пояснить особенности ваших отношений с Волковой?

— Да не было никаких у нас отношений! — воскликнул Петровский. — Приставала ко мне пьяная клиентка. Вот и все. На свидания я ее не приглашал. Цветов не дарил. Нигде как кроме в этом кафе с ней не встречался.

— Понятно, — ответил Владимиров. — Спасибо, что смогли уделить нам время. И все-таки ваше раздражение по отношению к Волковой несколько чрезмерно. Она погибла в 28 лет. У нее осталось двое малолетних детей: девочка и мальчик.

Произнося последние слова, майор внимательно посмотрел на Петровского. Однако на его лице не дрогнул ни один мускул.

«Крепкий орешек», — подумал про себя Владимиров.

Еще час занял опрос других сотрудников кафе. Все они подтверждали, что Волкова приходила сюда в последние три месяца, проявляла живой интерес к Станиславу Петровскому, пыталась с ним флиртовать. При этом никто точно не помнил, когда погибшая была здесь в последний раз. Также никто не был в курсе особенностей ее профессиональной деятельности. В целом мнения относительно ее личности разделились: одни ее жалели, считая несчастной калекой, которая нуждается во внимании мужчин и вынуждена даже унижаться перед ними, другие осуждали ее за то, что она так настойчиво искала внимания Стаса.

К самому Стасу его коллеги тоже относились по-разному: кто-то из представительниц прекрасного пола ему явно симпатизировал, но кто-то критиковал его за грубость и некоторый цинизм. При этом удалось установить, что 12 июля Петровский целый день, вечер и ночь провел на работе.

Одна из официанток даже вспомнила, что именно в этот день после смены Станислав отправился вместе с ней до метро. Вместе с ним они вошли в многоликую московскую подземку и добрались до станции «Ясенево», неподалеку от которой она жила. Разговаривая с этой официанткой — милой полноватой блондинкой лет двадцати, Владимиров понял, что она одна из тех, кто симпатизирует Стасу.

— А что, — мягко заметил он. — Петровский часто вас провожает с работы?

— Редко, — ответила его собеседница с нескрываемым сожалением. — Но он говорит, что ему скорее после смены домой надо. У мамы больное сердце. Вот он и берет иногда такси. А в этот раз сказал, что дела дома нормальные, поэтому можно и на метро проехать.

Выйдя из кафе на улицу, Владимиров обратился к Жилкину:

— Что вы думаете по поводу всего этого?

— Мне кажется, что это не может быть простым совпадением. Вы же видели, как этот Петровский ненавидит Волкову! — с жаром выпалил лейтенант.

— Ненавидит — это да, но ненависть и убийство — все-таки разные вещи, — ответил Владимиров. — Вы, Арсений, лучше вспомните, говорили ли вы Петровскому, что Волкова пропала 12 июля или нет? Это очень важно.

Вопрос майора застал Жилкина врасплох. После минутного молчания он ответил:

— Честно говоря, не помню. Кажется, я сказал ему тогда, что женщина пропала, что в последний раз ее видели в этом кафе, что мы ищет свидетелей, а вот назвал ли дату — совсем сказать не могу, — добавил лейтенант немного смущенно.

— Понятно, — отозвался Владимиров. — Это, конечно, плохо, что не помните. Хотя я согласен, что подозревать Петровского мы можем, однако основная проблема заключается в том, что у него на вечер и ночь исчезновения Волковой есть твердое алиби.