Дыхание мегаполиса

— Он был в ярости. Сказал, что если я это сделаю, то я могу считать, что у меня больше нет родных. Даже сестра мне позвонила из Англии, ругала меня. Я решил пока ничего не продавать, но тут дядя рассвирепел.

— И что же вы?

— Я решил уехать от них всех, даже от Юли, потому что она все хотела, чтобы мы с ней отдельную квартиру купили, поженились и стали жить сами по себе. А я совсем запутался.

— И вы уехали в Псков?

— Да там как раз симпозиум. Я решил, что сдам сессию и пойду мириться к родителям. Устал жить в этих вечных склоках. Но не успел. Я знаю, что отец перед смертью просил у меня прощения. Мне мама рассказала. Я теперь к ней вернулся. Юля ругается, требует, чтобы я снова с ней жил, а я ей говорю, как же я теперь маму брошу?

— Да, Стеллу Георгиевну вам теперь бросать нельзя, — согласился Владимиров.

Но произнес последние слова просто, чтобы поддержать разговор. Он смотрел на этого юного отпрыска весьма серьезной семьи и понимал, что тот никак не тянет на роль грозного убийцы, который оказался бы способен до полусмерти избить своего отца, протащить его тело по двору и сбросить потом в колодец. Такие даже убийц наемных к своим злейшим врагам не подсылают, не то чтобы к родным. Собрать вещи и уехать куда подальше — это, пожалуй, единственное, что способен был сделать такой вот человек. Странно, как он вообще ушел из дома с этой девушкой, видимо, влюбился очень сильно, а сейчас чувства поостыли, и он снова готов вернуться к своей властной и сильной матери.

Владимиров беседовал с Георгием Солоневичем еще около получаса, однако все его вопросы и ответы на них ничего не изменили в том впечатлении, которое уже сложилось у него об этом молодом человеке. В итоге капитан отпустил сына погибшего, правда, взяв у него обещание, что, если потребуется, разговор их продолжится после похорон отца.

После полудня в отделение вернулся Егор Левин, который рассказал, что смог найти именно тех проводников, которые обслуживали вагон СВ, в котором ехал на симпозиум Солоневич-младший. Привычка жить и путешествовать с комфортом в этот раз обеспечила молодому человеку твердое алиби: проводница элитного вагона без труда узнала своего пассажира. Она пояснила Левину, что в тот день в самом вагоне СВ ехало только семь человек, поэтому запомнить его не составляло труда. К тому же, молодой человек почему-то показался ей похожим на Филиппа Киркорова, поклонницей которого эта женщина себя считала.

— Вообщем повезло этому парню, проводнице он приглянулся, — заключил Егор.

После обеда Владимиров и Левин поднялись в кабинет Ивана Степановича Самарина, чтобы доложить о полученных ими результатах.

Самарин, выслушав их, сказал:

— То, что этот Георгий имеет алиби для него, конечно, хорошо, но совсем отказываться от подозрений относительно сына покойного пока не будем. Погибший дал нам ниточку, когда говорил перед смертью о сыне, мы за эту ниточку должны правильно потянуть. Именно правильно. Пусть пока оперативно-следственные действия продолжаются. Занимайтесь своей работой, а я подумаю. Здесь должно быть какое-то решение. Думайте и вы. Потом все обсудим.

Глава 7. Неожиданный поворот

В рутинных заботах и привычных отчетах прошло еще несколько дней. Уже состоялись похороны погибшего, на которые Самарин отправил Егора Левина — невзначай посмотреть со стороны, что и как будет происходить. Левин, вернувшись, доложил, что в целом все прошло вполне организованно, однако с определенной помпезностью. Приходили подчиненные и коллеги Солоневича, было несколько человек из министерства здравоохранения. Центральной фигурой траурного мероприятия стала Стелла Георгиевна, которая держалась прямо, без слез, опираясь на руку сына и периодически обращаясь дочери, которая успела прилететь из Лондона ко дню похорон отца. Однако Вениамин Солоневич и его сын Семен ни при прощании, ни на кладбище, ни на поминках замечены не были.

Еще через несколько дней Самарин вызвал к себе Владимирова.

— Ну что застопорилось наше дело с погибшим Солоневичем? Ничего. Раскрутим ниточку. Ты запомни, молодой отец, каждого дело своего времени требует и если что не пошло с одной версией, нужно другую выдвигать. Я вот времени зря не терял. Так напряг Петю Зотова, что тот даже по вечерам у меня работал. И знаешь, что я тебе скажу?

— Что, Иван Степанович, — спросил Владимиров, прекрасно понимая, что начальник вызвал его сюда не просто поговорить по душам, а уже имея какую-то важную информацию.

— Что удалось кое-что найти. Вот ты, например, знаешь, сколько у тебя детей? Я в курсе, что ты точно уверен, что у тебя один сын, дай Бог, еще жена твоя тебе деток подарит. А ведь не каждый мужчина это знает точно. А есть такие, кто знают, да скрывают.

Владимиров уже догадывался, к чему клонит его начальник.

— Конечно, младший сын Солоневича может быть, и не при чем, но вот мы с Петей установили, что не один сынок-то у нашего клиента мог быть, — продолжил Самарин.

— Разве Солоневич был женат до брака со Стеллой? Или это внебрачный сын, появившееся уже в период его официального брака?