Дыхание новой жизни (СИ)

— Посмотри, мама, эти птицы прилетели приветствовать тебя и принесли тебе свои дары! — Сын вскочил и помог мне подняться на ноги. — Не пугайся. Протяни вперёд руку ладонью вперёд!

Когда я протянула руку, пролетающая возле нас, маленькая жёлтая птичка зависла на миг над моей ладошкой, чтобы положить на неё яркую ягоду, похожую на нашу землянику, которую она всё это время держала за хвостик в маленьком клювике. Я удивлённо взглянула на сына, он ободряюще улыбнулся мне, советуя:

— Отведай дар этой маленькой птички! — я без колебаний положила ягоду в рот, совершенно уверенная, что сын не посоветовал бы мне съесть немытую ягоду, если бы она представляла для меня опасность, и ощутила на языке взрыв вкуса. Ароматная ягода была кисло-сладкой, сочной и нежной.

— Очень вкусно, маленькая птичка! Благодарю! — сказала я, и… обалдела… что я только что произнесла? Какую-то птичью трель? Подобрала челюсть, посмотрела сначала на Балина, у которого было на лице было удивлённо-задумчивое выражение, и перевела взгляд на улыбающегося сына.

— Ты понял, что я только что сказала? — поинтересовалась осторожно.

— Ну, — протянул, состроив серьёзное выражение лица, — кое-что, в общих чертах, — и, когда у меня начали расширяться от удивления глаза, сынок заржал в голос, — да понял я, понял! Я же твой сын. Я тоже понимаю все языки.

— А Балин? — спросила у сына, но он пожал плечами, и я снова перевела взгляд на друга. Тот до сих пор выглядел ошеломлённым. — Ты понимаешь?

— Древний язык нашего народа я знаю — меня мать обучила, — ответил друг, потом снова нахмурился, задумавшись. — А вот птичий мне не под силу понять. Своим милым… «чириканьем» ты меня поразила до глубины души, которой, впрочем, у меня нет.

Мне совершенно не понравилось то, что Балин сказал про свою душу. Не могло такого быть!

— Да что ты такое говоришь? А вот это что? — возмущённо сказала, прикоснувшись ладонью к его груди. — Здесь твоя душа! Я её вижу. И не надо придумывать небылицы!

Глаза Балина вспыхнули благодарностью и уважением, когда он приложил ладонь к груди там же, где касалась его я. О чём-то задумавшись хранитель опустил взгляд и глубоко вздохнул.

А птицы всё прибывали. С дарами. Неизвестно откуда прямо в воздухе материализовалось огромное хрустальное блюдо, на которое пернатые стали складывать свои дары: маленькие птички приносили ягоды, птицы покрупнее более крупные плоды, немногие из которых были похожи на известные мне земные, но в основной своей массе непохожие ни на что, доселе мне известное. Самые крупные птицы приносили гроздья винограда, завалив блюдо с горкой. Потом птицы рассаживались по веткам высоких деревьев и множеством бусинок-глаз наблюдали за тем, как я пробовала их дары. Горка плодов всё увеличивалась и грозилась обрушиться с блюда на траву, но подлетали всё новые и новые птицы, принося всё больше даров.

— Пожалуйста, скажи им, чтобы прекратили. Я же столько не съем! — взмолилась я.

— Попроси их сама! — с улыбкой посоветовал сын, и я вспомнила — я могу сама говорить со всеми существами мира. Повернулась вокруг, с благодарностью оглядев всех птиц, и громко проговорила, ну или «прочирикала», как бы сказал Балин, а на самом деле пропела на птичьем языке:

— Благодарю вас, дорогие мои пернатые друзья, мне очень приятно, что вы встретили меня богатыми дарами, но пожалуйста остановитесь — мне достаточно ваших даров! — а потом порылась в карманах и достала пачку печенья, им и решила угостить птиц. Спросила у сына: — Им можно дать это печенье? Они не отравятся? К сожалению, у меня в карманах больше ничего съедобного нет.

— Не отравятся! — снова расхохотался сын. — Они будут благодарны. — Мне пришлось раскрошить печенье, чтобы хватило на всех, а потом раздать слетающимся к нам птицам.

— Жаль, мне нечем угостить насекомых, — с сожалением сказала я.

— Ты их уже одарила. Смотри, сколько чудесных цветов расцвело вокруг, и насекомые с удовольствием пьют с них нектар.

— Хорошо что они не несут тебе червяков и личинок, представляю, как бы ты их ела, чтобы не обидеть птиц. — пока кормила оставшимися крошками печенья птиц прямо с рук, с иронией проговорил Балин, который, наконец-то, расслабился, принимая правила мира, и я весело рассмеялась.

— Это ты точно подметил! — проговорила, отряхивая руки.

— Насекомые спели и станцевали для тебя, птицы одарили тебя фруктами и ягодами, которые ты обязана есть, пока не лопнешь. Представляешь уже, что подарят тебе рыбы и звери? — продолжал Балин, скептически глядя на всё это безобразие.

— А что, мне теперь все обитатели мира принесут свои дары? — обратилась к сыну, но тот не успел ответить.

— Думаю, — продолжал Балин, — что рыбы подарят тебе тонну воды, которую ты будешь обязана выпить. А может и две.

— Ну, уж нет! — со смехом сказала я. — Ты мой защитник от всяческих угроз, а в тонне воды я точно захлебнусь, так что тебе и устранять эту угрозу!

В глазах Балина заплясали смешинки. Алексаниэль довольно заржал.

— Сынок, просвети меня, жители этого мира всех встречают такими богатыми дарами? — продолжила выпытывать у сына.