Дыхание новой жизни (СИ)

Мне же предстоит очень много работы по восстановлению этого мира. Предстоит построить всё заново. Восстановить леса, моря и реки. Построить новые города. Разбудить и расселить по миру всех существ так, чтобы всем им угодить. Посеять семена жизни, чтобы у каждого была пища. Распределять энергии мира. Ну, и перевоспитать местных вампиров.

И самое главное — вырастить нашего сына.

Я готов к любым делам, к любым трудностям. Я готов трудиться день и ночь. Самое главное, я знаю, что ты жива. Моя истинная любовь. Живи счастливо в своём мире. Не вспоминай обо мне…

И я буду жить во имя твоё…

Глава 23. Я вернулась

Анна

— Что с моим ребёнком? Где он? — надрывно кричала, совершенно не понимая, что мне говорили в ответ. Окружающие несли какую-то ахинею: «Успокойтесь! Всё хорошо!» — Что хорошо? Всё очень плохо! Я потеряла ребёнка!

Порывалась подняться, чтобы куда-то бежать. Искать? Где искать? Требовать вернуть? У кого требовать? У меня словно помутился разум. Я не понимала, что могло случиться с моим малышом. Самым последним воспоминанием о другом мире оказалось то, в котором мы с Алексом убегали от чудовищ, нашли башню с разрушенной лестницей, поднялись по крутой лестнице и спрятались наверху. Потом воспоминания раздробились на куски: завывающий пронизывающий ветер, моя спина опирается на твёрдый холодный камень, голова Алекса у меня на коленях, сухие твёрдые губы, рубиновые капли, горящие пламенем глаза, а дальше лишь темнота и полный отчаяния крик: «Не оставляй меня, А-а-а-ня-а-а!»

Я выжила! Я на Земле! Я каким-то образом вернулась! Алекс меня вернул! Где он сам? Где ребёнок? Что произошло после? У меня возникло множество вопросов, и ни одного ответа…

Слабость в теле не позволила встать. Сложно было даже поднять руку. К тому же в палату сбежалось несколько человек в больничной форме, оттеснили маму, которая, казалось, сама находилась в шоке, и только шептала: «Господи, доченька моя! Что же это, доченька?». Санитарки и медсёстры, наверняка в палату собрался весь персонал этажа, удерживали меня до прихода доктора.

— Умоляю, скажите, что с моим сыном!!! — я уже не могла кричать, из горла вырывался только хрип и тихий скулёж. Но меня никто не слушал и не слышал. Все вразнобой что-то твердили, кажется, что в основном успокаивали, но ничего конкретного так никто и не произнёс, лишь общие фразы, а позже мне сделали успокоительный укол, из-за чего мои глаза сами собой закрылись, и я моментально уснула.

Сколько я проспала, неизвестно, наверное действие укола длилось несколько часов, но мне казалось, что сон тянулся уже много-много дней. Дней моего вынужденного бездействия…

Открываю глаза. Вокруг сплошная темнота. Очень тихо. Лежу на чём-то твёрдом и совершенно не могу пошевелиться. Горло пересохло. Хочется пить. Где я? Начинаю осматриваться, чтобы глаза привыкли к мраку, и вдруг понимаю, что в нём что-то есть… Шорох. Какое-то движение. Прислушиваюсь. Снова тишина… Напрягаю взгляд, нечто в темноте затаилось…

Внезапно где-то рядом зажигается неяркий какой-то призрачный свет. С трудом поворачиваю голову. Слева от меня пластиковая дверь с мутным стеклом, дополнительно занавешенная белой простынёй. Сквозь неё снаружи дорожкой пробивается тусклый свет, немного освещая небольшой участок пола, покрытого облезлым линолеумом. Дорожка света останавливается не дойдя до меня несколько шагов.