Дыхание осени

Широкая ладонь не позволяет мне отклониться, и я покорно прижимаюсь лицом к синей рубахе, и дышу, дышу, не могу надышаться. Повернув чуть голову, замечаю случайный взгляд водителя — он видит, как я липну к его хозяину, наверняка, видел, как липла к нему у бара, и стыд заливает щеки. Я еду с мужчиной, имени которого не знаю, к нему домой — но не уверена точно; зато я и все остальные четко знают, зачем.

— Тебе холодно?

Он убирает руку, но я все равно не поднимаю голову, так и сижу, уткнувшись носом ему в грудь.

— Нет, — говорю, — наоборот.

— Макар, в машине жарко.

— Да, шеф.

Наверное, он понизил температуру кондиционера — или как там это называется в иномарках? — и я едва сдерживаю смешок. Мне жарко не потому, что лето, не из-за температуры в машине, мне жарко из-за… из-за… эм…

— Как тебя зовут?

— Я думал, ты спросишь после свадьбы.

Он не улыбается, но я вижу смешинки в его глазах. Все еще не могу определить их четкий цвет — не карие, не черные, похоже на синеву наступающей ночи. Впервые вижу такой оттенок — наверное, виной освещение.

— Ярослав.

— Яр, — произношу я, мне нравится его имя. Я думаю, он спросит мое, но он молчит, всматривается в мои глаза и молчит, а смешинки так и кружатся в наблюдающей ночи.

— Больше ничего обо мне не хочешь узнать?

— Что, например?

— Кто я? Чем занимаюсь? Сколько зарабатываю?

Он продолжает шутить насчет свадьбы, я притворяюсь, что верю, но одно дело строить из себя наивняк и другое — полную дурочку.

— На тебе брюки от Армани, рубашка Стефано Риччи, перстень с массивным камнем — черный бриллиант? Нет? В камнях и часах не разбираюсь, но камни в часах похожи на те, что в перстне. От тебя за версту несет богатством и властью. Логично предположить, что ты зарабатываешь достаточно.

— И логично предположить, что ты отметила все это до того, как сделала мне предложение.

В его словах нет вопроса, нет осуждения, я не обязана перед ним оправдываться, даже если и так. Чувствую, что лучше смолчать, но есть такой неизлечимый изъян, как язык без костей, поэтому я говорю в лоб.

— Увы, через бамбуковую стену кабинки в баре слышно великолепно, но видно отвратно. Да и во время поцелуя я видела все как в тумане. Но в машине ты близко, думаешь о своем, твои губы не одурманивают, а я, извини, не слепая.

Ехать куда-либо расхотелось. Вот так, несколько слов и притяжения как не бывало, врут, утверждая, что женщина любит ушами. Лучше, когда мужчина молчит, да и самой лучше помалкивать. Смотрю в окно на пробегающий наперегонки с фонарями асфальт, жду, когда Яр прикажет остановить машину.

Попросить высадить меня на ближайшей трамвайной остановке? Перебьется, да и трамваи уже, наверное, не ходят.

Подсчитываю мысленно, сколько у меня денег и подскакиваю с криком:

— Моя сумочка!

Игнорируя все признаки близящейся истерики, Яр делает звонок по мобильному.

— Стас, где сумочка девушки?.. Не той, которую ты повез домой, — быстрый взгляд в мою сторону. — Да, той, что со мной… Понятно… — И уже мне: — Сумку взяла твоя подруга, все нормально.

Как сказать, я почему-то так не считаю. С сожалением смотрю, как проносимся мимо пустующей остановки трамвая. Попрошусь выйти из принципа — выйду, а вот дойду ли до дома? Туфли говорят «нет», гордость — «куда денешься?», я трусливо выбираю нейтралитет и говорю:

— Отвези меня домой, пожалуйста.

— Уверена?

— Да.

— Хорошо, — соглашается легко, отдает распоряжение водителю, но смотрит при этом как-то странно. Машина резко сворачивает вправо, я облегченно выдыхаю, благодарю себя за храбрость, закрываю глаза и… видимо, засыпаю.

На руках у Яра тепло, уютно, надежно, совсем не хочется просыпаться и уходить. Малодушно позволяю себе понежиться еще минутку и говорю, снова закрыв глаза:

— Второй этаж.

Тихий смешок. Не бросил, несет — странно. Прижимаюсь к нему — запах сандала с грейпфрутом. Почти мурлыча, вдыхаю, мне позволительна некая вольность, я почти сплю. Поворот, щелчок (парадное?), еще поворот, коридор. Шагов не слышно, но в ушах у меня начинает стучать. Какой поворот?! Какой коридор?! Где пролет и лестница?!

Открываю глаза и чувствую под спиной мягкий диван одновременно. Торшер вспыхивает от хлопка ладоней. Незнакомая комната, незнакомый дом, насмешливое лицо наблюдающего за моей реакцией мужчины с пшеничными волосами.

— Где я?

— Я хотел отвезти тебя в одну из своих квартир, но ты попросила домой. Помнишь?

Я хотела домой к себе, то есть, в квартиру Ларисы, в комнату, которую я у нее арендую….

— Ты не сказала адрес, а единственный дом, адрес которого я точно знаю — мой.

Логично, справедливо, вот только…

Какое-то время мы молча рассматриваем друг друга, но мой взгляд то и дело соскальзывает к его губам. Какая разница, в конце концов, что он не спросил мое имя? Его имя тоже сотрется из памяти, а ночь на двоих останется.

— Нет.

Качает головой, будто прочел мои мысли. Но мне все равно. Я хочу его, как никого другого, хочу узнать вкус не только манящих губ. Но только успеваю подняться и сделать шаг, слышу повторное:

— Нет.

Не веря, смотрю, как поворачивается спиной, идет к двери… На пороге останавливается.