Дыхание осени 2 (СИ)

— Хорошо, — говорит он, — я возьму с собой свои бритвы, если что, можешь опять ими воспользоваться.

Значит, он тогда заметил, что я пользовалась его бритвой. Заметил, но ничего не сказал, хотя я слышала: мужчин это жутко раздражает и бесит…

Машина останавливается у подъезда, Яр расплачивается, пока я с восторгом смотрю на окна квартиры. Она пока не знает, что я подумываю выкупить ее у хозяев, но кажется, что уже ждет: уютной тишиной, покоем, обещанием домашнего счастья.

Яр помогает занести наши чемоданы, но сам не заходит.

— Думаю, вам лучше немного отдохнуть пока, а позже мы прогуляемся.

— В смысле?

— У нас нет ни одной фотографии. Тебе не кажется, что правдоподобней, если они будут?

— Даже не знаю, если честно. А мы успеем до визита твоей мамы?

— Конечно.

— А если она нагрянет, а мы как раз распихиваем фотографии в спешке или сортируем твои трусы?

— После последнего своего визита она не нагрянет без предупреждения. Ты же видишь: сказала раньше на несколько дней, что прилетает.

Да, последний — он же первый для меня визит свекрови начался и закончился отвратительно — сплошная серая полоса с единственным проблеском, когда я пыталась спуститься по веревочной лестнице с балкона, а она верещала, что я это назло, чтобы ее сын обвинил свою мать в убийстве жены.

— Злата, — чувственная усмешка Яра выдергивает меня из воспоминаний, — я позволю тебе рассортировать свои трусы, если тебе этого так хочется.

Яр уходит, а я все еще стою на пороге, думая, а что это было вообще?! Это так вот он не вмешивается в мою жизнь?! Да он буквально душит меня своим присутствием и намеками! И ведь обещал… Нельзя ему верить… нельзя… А ведь как обещал проникновенно, как…

Стоп! А как именно он обещал?

В упор не могу вспомнить.

Начнем по порядку. Я выдвинула два условия, первым из которых было не вмешиваться в мою жизнь, а он…

А он согласился составить список миллионеров и проигнорировал мой ультиматум!

Ух…

Хорошо, что сумму отступных оговаривал Егор, а то бы я, наверное, пожизненно выплачивала компенсацию холодному, расчетливому, коварному и мнящему себя харизматичным и красивым, прохвосту-миллионеру!

Он вернулся через час, как ни в чем не бывало, с одним чемоданом и Полиной. За двойной тариф девушка бросилась активно заполнять мои полочки мужскими вещами, а я как не у себя дома — честно слово. Сижу сиротой на диване, смотрю как мои кофточки теснятся рубашками и так мне их жалко…

— Ты обманул меня, — говорю спине Яра.

— А, — говорит он, присмотревшись ко мне, — ты, наконец, поняла, что провалила переговоры.

— Ты обманул меня, — повторяю упрямо.

— Нет, я просто отстаивал свои интересы, а то условие, которые выдвинула ты, было бессмысленным даже для тебя самой, поэтому ты о нем и забыла. Подумай о том, чего ты хочешь на самом деле, и мы опять поторгуемся.

И я начала думать.

Смотреть в спину, обтянутую красной рубахой, и думать…

Глава N 11

Нет, у меня, конечно, было предчувствие, что прогулка ничем хорошим не закончится, но чтобы настолько…

Вышли из дома в разном настроении: Егор задорно бегал вокруг меня и Яра со снежками, угрожая если не улыбнемся — бросить их куда попадет. Яр делал вид, что верил, я — что не слышала угрозы. Цель затянувшейся прогулки, как нам объявил фотограф еще у подъезда — поиски живописных мест для семейного снимка, но маленькие островки снега перемеживались с грязью и обыденностью и, видимо, новомодную фотокамеру не вдохновляли.

По-моему, я единственная страдала предчувствиями, из-за чего временами нервно оглядывалась и отставала. А в общем, было скучно, холодно, но терпимо.

И вдруг…

Подумав, что Яр и Егор остановились, предлагая мне скорее догнать их, я прибавляю ход, и что вижу, отпыхавшись? Собаку. Огромную мохнатую собаку неопределенной расцветки с комьями в шерсти, инеем на спине и сосулькой вместо носа. Собака лежит, дрожа и рыча под взглядами моих спутников, а они о чем-то переговариваются, причем гораздо тише после моего приближения.

— Ну, — говорю, — возле собаки, что ли будем позировать?

Оба смерили меня странными взглядами.

— А она нам по стилю подходит, — хохотнув, говорю я, — у меня глаза узкие от недосыпания, у Егора фингал, у… некоторых на лице отпечаток тракторной борозды, а у собаки все сразу. Прямо как член семьи.

Яр и Егор виновато прячут взгляды, словно это они довели собаку до ужасного состояния. Я пока все еще ни о чем не догадываюсь, а потому весело продолжаю:

— Так что? Кто возьмет ее на руки? Скажем вашей маме, что это у нас комнатная болонка — все равно породу невозможно проверить.

— Злата… — начинает Яр.

— Златочка… — нет, Егор, конечно, у меня ласковый котик и все такое, но не подлиза, и все же я даже в тот момент не напрягаюсь. Смотрю на небо, бросившее горсть белых перьев, на торопливо пробегающих мимо прохожих, на своих подозрительно тихих мужчин.

— Да-да? — подбиваю хоть одного из них развить свою мысль.

Они снова переглядываются, и вроде бы собираются в чем-то признаться, но не решаются.

— Ты действительно хочешь сфотографироваться с собакой? — вместо этого спрашивает Яр.