Дыхание Смерти

Мы все с интересом проследили за тем, как секач на огромной скорости покинул зал. Потом переглянулись, и… не успели ничего сказать, как совсем рядом раздалось: «Хрюк».

Это было неожиданным.

Еще неожиданнее оказалось то, что в его пасти торчал другой листок бумаги, на этот раз более темной и плотной. Не растерявшийся Людвиг достал листок, развернул, и прочитал вслух:

«Дорогие Л. и компания, не могли бы вы поведать мне причины и обстоятельства побудившие вас накарябать столь возмутительную просьбу, столь наглым и прямым образом?»

Людвиг сник. Никас подошел ближе к брату, достал лист и написал:

«Дорогой дядя, помнится именно вы не раз говаривали, что родственные узы позволяют несколько более фривольно воспринимать требования этикета темного двора. И нам бы сталь. Никас.»

После чего свернул и передал записку Людвигу, тот молча засунул в пасть Хорхе. Кабан, даже не дожидаясь приказа и требования ускориться, вмиг умчался из зала. Вернулся тоже быстро, уже с другой бумажкой. Людвиг достал, развернул:

«Дорогой Никас, даже в общении с близкими родственниками следует как минимум сохранять уважительный тон, а как максимум быть вежливым. Говорите зачем вам сталь, или в Хаос можете отправляться сами. Заодно прадеда проведаете».

Прочитав это, Эдвин осторожно спросил:

— У вас есть родственники в Хаосе?

— Дальние, — мгновенно соврал Людвиг.

Никас определенно соврал до этого, заверив брата что тот умеет врать. Вся наша команда с некоторой долей вполне разумного опасения, посмотрела на братьев.

— Очень дальние, — Никас лгал на порядок лучше, но все равно прозвучало неубедительно.

— По вампирской линии, — Людвиг и ложь были действительно плохо совместимы. Никас по крайней мере когда врал, смотрел прямо в глаза с самым честным выражением лица, у Людвига взгляд метался как загнанный в пентаграмму зомби.

— А есть не вампирская? — с улыбкой, спросил Эдвин.

— Так у них же мать ведьма, — напомнил Дан.

При напоминании о матери оба вампира сильно скривились. Очень сильно. И тут Хорхе хрюкнул, намекая, что ответ нужно нести.

Но вот писать братья явно не спешили, и причину Никас объяснил, в ответ на мой вопросительный взгляд:

— Ты артефактор, Риа.

Мне это ничего не объяснило.

Вампир грустно улыбнулся и пояснил:

— Я очень люблю дядю, но даже он едва ли оставит здесь артефактора твоего уровня.

Меня очень тронула забота Никаса. И не только меня, Норт молча протянул ему руку, пожал, затем предложил:

— Ложь проще всего скрыть в тени полуправды. Напиши, что сталь нужна для Рии, есть надежда что талантливый артефактор сможет изготовить артефакт, блокирующий влияние крови кошки.

Уважительно глянув на него, Никас так и написал:

«Сталь нужна для Рии, есть надежда что талантливый артефактор сможет изготовить артефакт, блокирующий влияние крови кошки».

Хорхе сосредоточенно умчался, унося послание.

Ответ он принес не так быстро, как мы рассчитывали, но все же принес:

«Под вашу личную ответственность. Артефактора использовать из королевской мастерской, Рханэ предупрежу, сталь принесу к вечеру».

И все было бы замечательно, но министр Рханэ…

— Поговорю с Ташши, — решил Никас.

— Удачи, — как-то очень странно протянул Людвиг, и повернулся к двери.

Его высочество как раз входил в зал с противоположного от нас входа. Он выглядел величественно — предельно ровная спина, расправленные плечи, прямой взгляд из-под косой челки, и какой-то зловещий блеск его серьги в виде сияющего изнутри кроваво-красным свечением черепа. Пожалуй, даже более зловещий, чем темной тенью следующий за Танаэшем лич-отступник.

Наследник седьмого королевства обвел взглядом притихший с его появлением зал, увидел, что члены его команды стоят с нами, стал казалось еще величественнее, и направился к нам. Он шел как истинный правитель, и окутавшая его аура власти словно вынуждала стоящих на его пути некромантов отшатнуться с пути будущего короля. Расступались все. Отступила и нежить. И даже отступник следовал безропотно и покорно, словно опасался навлечь на себя гнев наследника королевства.

И вот так, в абсолютной тишине, Танаэш Рханэ подошел к нам. Отвесил галантный полупоклон мне и с вызовом посмотрел на Норта, чье напряжение я ощущала даже не телом, Норт все так же обнимал меня, его напряжение я ощущала эмоционально.

Зато едва Дастел заговорил, его голос звучал расслаблено и несколько вальяжно: — Ваше высочество желает принести извинения?

Продолжая все так же поверх моей головы взирать на Норта, Ташши ответил:

— Не вижу повода.

И вот тогда Норт стал на порядок горячее. Я сначала решила, что мне показалось, но осторожно разместив ладонь поверх руки Дастела, обвившей мою талию, едва не обожглась.

— Прости, любимая, — хрипло произнес Норт.

— Ничего-ничего, все в порядке, — заверила я, с трудом сдержав желание подуть на ладошку.